На фоне событий в Нагорном Карабахе, активно педалируемой истории с отравлением Навального фейковым «Новичком», а также обострением в экономической и санкционной войне против России на нефтегазовом треке в странах Евросоюза, погромы и фактически совершающийся государственный переворот в Киргизии как-то не сильно будоражит отечественное медийное пространство. Однако события в Бишкеке, при всем уровне условности, позволяют наглядно рассмотреть основные механизмы «майданизации» протеста на пост-советском пространстве, а также сделать определенные выводы относительно вовлеченности иностранных акторов в события на наших стратегических южных границах.
Во-первых, как уже отмечалось профильными специалистами и независимыми наблюдателями, при любом развитии событий – будь то отстранение президента Жеенбекова от власти или попытка действующей власти взять реванш, интересам России в республике в ближайшей и среднесрочной перспективе вряд ли что-то угрожает. Киргизия, несмотря на все потуги представить ее в качестве некоего образца «демократии» в авторитарном среднеазиатском окружении, на самом деле представляет собой классический вариант «failed state» - «неудавшегося государства». Судите сами – три революции за последние 15 лет, практически полностью разрушенная экономика и массовая миграция трудоспособного населения из страны. больше полутора миллиона киргизов трудятся в России и поставляют на Родину порядка 60% ее совокупного ВВП в долларовом эквиваленте в качестве переводов. В принципе остальные республики бывшей советской Средней Азии ничем не лучше – кроме разве что Казахстана, у которого судьба сложилась лучше в силу наличия крупных запасов углеводородов и выгодного логистического положения.
И вот рассматривая сквозь призму этих соображений события в Киргизии, нельзя отделаться от ощущения, что в данном случае вся эта возня с изменением внутриполитического расклада против России в общем и целом не направлена, а имеет место столкновения иных геополитических сил. Для начала стоит обратить внимание на тот факт, что большая часть ликвидных промышленных активов в Киргизии сосредоточена в золоторудной промышленности и гидроэнергетических активах. В эти сферы активно заходит Китай и Британия, а противостоит им, особенна маяча за спиной экс-президента Атамбаева Турция. Турция, долгие годы старавшаяся проникать в тюркоязычные регионы Средней Азии будет использовать дестабилизацию в Киргизии для передела рынков и сфер влияния, а также противодействия участию иных игроков в дележке среднеазиатского пирога.
Проблема среднеазиатских автократий, на самом деле, является для России миной замедленного действия – так как нарастающая архаизация общества и коррумпированные и неэффективные режимы будут способствовать росту радикализма и служить питательной средой для процветания радикальных исламистских течений. В бывших советских республиках все так же продолжает идти процесс ползучей исторической ревизии, русский и советские периоды объявляются колонизаторскими. Идет перманентная историческая ревизия общих достижений и экономических вложений в регион. Работают уже не только западные НКО, но и структуры, аффилированные с Турцией и аравийскими монархиями.
В конечном итоге, по мере нарастания противоречий и выплеска их за пределы ослабевших автократических режимов, регион может погрузиться в системный хаос – со всеми сопутствующими проблемами в виде потока беженцев, ростом радикализма и коллапсом логистических цепочек. России уже в ближайшем будущем предстоит столкнуться с новыми угрозами и рисками именно на среднеазиатском направлении, особенно по мере старения и ухода с политической сцены поколения бывших советских номенклатурных руководителей. И к этому вызову надо готовиться уже сейчас.