Учительница русского языка в пятьдесят лет ушла из школы. Вернее, ее пригласили на повышение. В областной отдел образования. В обязанности входило контролировать работу поселковых и сельских школ. Учить провинциальных учителей профессиональному уму-разуму.
А ей было чему учить. Так она думала. У нее все темы были проработаны до мелочей. И она знала, как нужно разговаривать с детьми. А еще она владела профессиональными секретами.
Новая работа нравилась: приезжаешь в поселок, а тебя директора и учителя боятся: начальство приехало! Было приятно после открытых уроков гневно указывать на недостатки: это не так, а это просто ужасно! И учителя почтительно выслушивали замечания и записывали их в тетрадочки. В такие минуты чувствуешь себя непревзойденным специалистом, который отдал народному образованию все самое лучшее.
Ей нравилось видеть волнение на лицах у провинциальных педагогов. Когда она переступала порог класса, они бледнели, руки и голоса у них дрожали. И поэтому они допускали одну профессиональную ошибку за другой. А она гордо садилась на приготовленный стул. Строгий костюм и соответствующая прическа подчеркивали ее «высокий» статус. Вынимала блокнот и, прищурившись, смотрела на волнующуюся учительницу.
Как-то раз она приехала в небольшой поселок. Вымирающий поселок. Градообразующее предприятие почти приказало долго жить. И школа еле-еле дышала. Но проверять же надо! Как без этого? Вот она и приехала.
Директор привела ее в класс. Учительница – совсем еще девочка, хрупкая и изящная. Тоненькая и какая-то «юная». Урок в выпускном классе. Поэзия Серебряного века. Проверяющая дама села, выпрямила спину и достала блокнот.
И что-то пошло не так. Какая-то неведомая энергия вдруг ворвалась в поселковый одиннадцатый класс. Учитель и ученики дышали одним воздухом. И стихи, стихи, стихи. И тонкая безукоризненная работа. И фантастическое взаимопонимание между педагогом и классом. Они не видели строгую «тетеньку» - ее как будто и не было. Они жили своей жизнью.
Бывшая учительница вдруг поняла, что она не так работала, как надо было работать. Что на ее уроках литературы не было творческого подъема, а было ремесло, скучное и серое. И даже ноги стали тяжелыми, а во рту пересохло.
После урока подошла к молоденькой коллеге, сказала, что все хорошо. Она не могла говорить. Ей было очень тяжело. Села в служебную машину и уехала. Проиграла. Недоиграла. Не то играла?
Наверное, нечто подобное чувствует пожилой артист, видя на сцене рождение настоящего таланта.
Подписаться на канал "Георгий Жаркой".