Найти тему
Владимир Жиров

Роман и Радослава (Продолжение)


По пути заехал в пиццерию и заказал десяток «блинов», а именно так и называл он этот деликатес итальянской кухни. Курьеру пришлось доплатить, что бы прикупил несколько бутылочек с крепкими напитками и доставил все это в редакцию. В последний момент все же решил «проставиться» за отпуск. «Пусть расслабятся коллеги, а то как – то не по – русски, не по – людски что ли».
Машину оставил на охраняемой стоянке в двух кварталах от дома. Сам же решил прогуляться через парк, тем более погода располагала к этому. А он - то в суете дел и заботах даже не заметил, что наступила осень.
До самого конца сентября было тепло и солнечно, и деревья стояли зеленые. Потом вдруг резко так похолодало, что пришлось с утра облачаться потеплее. Буквально за неделю художник – природа заляпала яркими осенними кляксами одеяния кленов, осин, берез... Золотые, багряные, желто–зеленые! Куда ни кинь взор, всюду натыкаешься на шелестящий и трепещущий калейдоскоп красок!
– Эх, красота – то какая! – Борис подставил лицо бодрящему ветерку.
Будто дождавшись его команды «Фас», веселый ветерок игривым щенком набросился на все это великолепие. Острыми зубами начал трепать макушки деревьев, разнося по дорожкам охапки сухих листьев.
Борис неспешно шел по дорожке и как маленький озорной ребенок подбрасывал носками туфель разноцветный гербарий.
А листья все падали и падали. Они кружились, вальсируя под только им слышимую мелодию, большие и маленькие, круглые и овальные, засыпая землю, шурша под ногами. Лучший в мире танец – это вальс осенней листвы.
Зная, что предстоит провести часов пять за рулем, прилег на диване. По телевизору транслировался какой – то боевик или детектив, но Борис выключил звук, изредка глядя на смену картинок. Незаметно для себя провалился в глубокий сон.
Проснулся в три часа ночи. С удовольствием выпил чашку кофе и приготовил целый термос в дорогу. А через десять минут уже выезжал со стоянки. Движение ночью не было столь оживленным, потому очень скоро оказался за городом и прибавил скорости на трассе.
Машина просто чудо, рычит тихо – тихо... не зря он следил за ней как за капризным ребенком, своевременно менял масло, тосол, буквально пылинки сдувал. И «ласточка» его отвечала взаимностью. Ехал, слушал радио, ветерок веял через открытые окошки, шины пели песенку.
Догнал Шкоду, пристроился за ней, решив, что по русским дорогам предпочтительнее ехать за кем, если что, сразу узнал бы, что спереди выбоина, кочка или еще что. Не горел желанием на трассе и в темноте колесо менять. Компьютер пропиликал, оповещая о скорости в 120 км/ч. Нормально так, для российских дорог, а уж если точнее, не дорог, а направлений.
«Ласточка» летела, пела, Борис наслаждался скоростью…
Открыл глаза, а впереди, беспрерывно сигналя и моргая фарами грузовая «Газель» летит...
Оказывается, на встречке находился. Все как будто во сне. 15 – 18 метров. «Достаточно чтобы вывернуть от нее?» – пронеслось в какие – то доли секунды.
Темнота...
Вновь открыл глаза, но с некоторым трудом, веки заливает что – то липкое. «Кровь». – понимание приходит мгновенно, когда ладонью смахнул вязкую пелену.
Картина не радовала: лобовое стекло вдребезги, за ним видно дым. Боли не чувствовал, как и левой ноги. И только потом дошло понимание сути случившегося! Паники не было, Борис начал действовать.
«Дым – это плохо, – лихорадочно соображал мозг. – Очень плохо. Вдруг рванет?»
С водительского сидения переполз на пассажирское одной ногой. Другую пытался перекинуть, но безуспешно.
– Помогите! – закричал в окно.
Кто подбежал не видел, пытались открыть дверь, но и это безрезультатно – весь кузов деформировался. Но, с грехом – пополам и трехэтажными ругательствами для смысловой связки открыли.
«Да, умом Россию не понять! – стало тоскливо, когда разглядел, что его тащили женщины, прикладывая изредка пятой точкой об асфальт, положили на траву. – Равноправие полов твою… дивизию!»
Мужчины же бестолково бегали, смотрели и восклицали.
Вздохнул облегченно, издали увидев синие проблесковые маячки, возвестившие о прибытии «Скорой». Уже на носилках в салоне, выступил холодный пот. Видимо шок прошел и, осознав пережитое, понял, что был на волосок от гибели.
– Что произошло?
– Помолчите пожалуйста! – склонилось лицо в марлевой повязке. – Все вопросы потом. Но, думаю давление подскочило, в глазах потемнело, вот и повело машину. Но сознание не потеряли, очнулись и перестроились на свою полосу. А встречная «Газель» повернула туда же. Ну как – то так…
«А ведь верно. – согласился с выводами доктора. – Я увидел, что «Газель» повернула туда же… И мозг отключился, справедливо полагая, что в противном случае организму будет только хуже».
Проплывая мио на носилках, вспомнил, причем отчетливо, картину аварии. Машины развернуты в обратные стороны. Его «Форд» в хлам, ремонту не подлежит никоим образом. Сила столкновения была такой, что местами краска отошла от корпуса. «Газель» же была перевернута верх дном, а тротуарная плитка, которой был загружен кузов, усеял обочину на добрые двадцать метров. Колеса передние деформированы. Повезло, могло бы все обернуться иначе – столкновение, взрыв, пожар.
Видимо измученный организм не мог более сопротивляться жестокой реальности, и Борис потерял сознание.
Врачи, пока ехали в больницу, буквально сражались за него. Они били по щекам со словами: «Очнись, ты еще не все сделал на этом свете!» Борис этого не чувствовал, не слышал, но оказывается отвечала им.
– Нет, ребята, я все, видно хана мне. – Не верилось, что выживет, не чувствовал своего тела…
После того, как потерял сознание и очнулся, прошло очень мало времени, но для Бориса оно растянулось надолго. Он будто ослеп. Просто пропала картинка как постепенно гаснет кинескоп в телевизоре. И звуки как через вату доносятся. Потом вспышка, ослепившая на мгновение, мутная дымовая завеса рваными клочками уносилась в сторону.
«Может я умер, не приходя в сознание»? – пришла запоздалая мысль, но страха не было.
Хотя нет, беспокойство и страх возникли несколько позже. Страх был, ощущался и шок, но при этом присутствовало какое–то удивительное смирение. Позже он не смог бы точно описать те чувства, что переполняли его.
Он не знал, что уже лежал на операционном столе, потерял много крови, было несколько операций. В больницу его доставили почти мертвым. Из комы Борис не выходил пять дней, а показалось, что находился без сознания не более трех часов. Но выкарабкался ведь, выжил!
Но об этом ему стало известно потом.
В мутной пелене различались проблески света, каких – то предметов и кажется зданий. Не понимая зачем, помахал ладонью перед лицом. И о, чудо, вновь появилось «изображение на экране!»
Еще миг и… Борис уже стоял перед огромными воротами незнакомого города. Или знакомого?!
Городок, стоял на берегу лазурного моря, с трех сторон был обнесен древней стеной. Остатки стены на севере как звенья разорванной цепи, тянулись по склонам холмов и терялись в дремучем лесу. Гигантские платаны росли прямо от берега, от узкой полосы серого гравия. Зеленые плети винограда переплеталась в вершинах деревьев.
Дикие вишни и груши с трепетной листвой образовали густую рощу по берегу ручья, который нес свои воды сквозь маленькую арку в стене, забранную массивной кованной решеткой.
Мимо проходили люди в странных одеждах, неизвестные ему существа, отличающиеся от него не так уж и разительно. Мимо прошла парочка, говорящая на непонятном певучем языке, высокие, стройные и изящные.
– Да ну на… – не сдержался, увидев длинные уши, раздвоенные вверху. – Неужели эльфы существуют?!
Стражники в доспехах неспешно прогуливались по верху стены, еще двое у ворот цепким взглядом, как рентгеном осматривали каждого входящего. Возникло смутное понимание, что знает это место, был здесь раньше… Но когда?!
Борис прошел мимо стражи, но те даже не обратили на него внимания, будто в шапке – невидимке был.
Уже через несколько шагов остановился в изумлении, пораженный увиденным. Слева от булыжной мостовой теснились вполне обычные на его взгляд дома. Двух – трехэтажные, каменные и деревянные, с обычными окнами и цветными витражами. А вот справа… Здесь царила совершенно иная архитектура. Дома не имели четких граней, квадратные формы он не заметил, зато чувствовалось повторение природных линий, форм, переплетений.
Борис долго стоял с открытым ртом, любуясь журчащим ручьем, берущим начало где – то под черепичной крышей. Описав по стене латинскую S по натуральным камням, поросших пушистым мхом, терялся под невысоким крыльцом с перилами из корявых древесных веток.
Перед другим домом застыл тоже надолго. Такого он и представить себе не мог, настолько искусно в неживую обстановку дома вписана живая природа. Прямо посередине дома росло дерево, а его крона служила естественной крышей.
– Урогейт! – воскликнул, когда пришло озарение и боль, сверлившая мозг, отступила. – Но откуда я это знаю? Или знал?
Борис едва не упал, отшатнувшись от внезапно вспыхнувшей на уровне глаз строчки непонятных символов.
– Я не понимаю, что это?! – крикнул в пространство.
Мерцающая надпись колебалась в метре от него и когда шагнул вперед, так же отодвинулась от него.
Вязь букв задрожала водной рябью. Постепенно, символ за символом, непонятная абракадабра сменилась совершенно понятным ему текстом. Вот только смысл Борису был непонятен. Звучал как молитва или… заклинание.
– Пращур – Родъ, Родъ Небесный! Укрепи сердце моё в Святой Вере, даруй мне Мудрость Предковъ моих, сынов и внуков Твоих. Даруй счастье и мир народам Твоим, ныне и присно, и от века до века! Тако бысть, тако еси, тако буди!
Едва н прочитал эти слова, страшная боль пронзила голову от нахлынувшей, подобно цунами, волне информации.
Но все ли воспоминания реальны? Действительно ли события происходили именно так как он вспомнил? А вдруг это фантазия или плод воображения?
Эти и множество других вопросов возникли по мере того, как все больше и больше он вспоминал.
– Жутко, если это так. – пробрал озноб, вызвав неприятную дрожь вдоль позвоночника. – Но вполне возможно, что большая часть воспоминаний деформирована, изменена, а есть и то, чего вовсе не существовало.
Пришло понимание тех слов, пламенеющих перед глазами. Так же были понятны и те незнакомые символы. На эльфийском, оказывается.
– Блин, выходит эльфы существуют! А значит и другие существа.
А гимн этот, что он прочитал помогает настроиться на восприятие потока информации. И только пройдя сквозь сердце, Душу, Сознание, Разум, информация эта способна изменить сущность, стать самим образом жизни. И только тогда информация станет истинным Знанием.
Неожиданно все тело прострелило электричеством. Больно. Но терпимо. Вновь потемнело в глазах, все вокруг колебалось, как в жаркую погоду в раскаленных восходящих потоках воздуха. Потом отпустило. Все вернулось в прежнее состояние.
Борис быстро шел по улицам старинного города, построенного, теперь он это точно знал… помнил, построенного людьми и эльфами. Он торопился увидеть и запомнить, как можно больше, будто предчувствуя скорое отбытие.
Это действительно был Урогейт – столица Судриории. Он шел по узким улочкам, рассматривая витрины, поражаясь богатству и разнообразию товаров. В антикварной лавке старый седой гоблин что – то показывал трем девушкам. Человеческим девушкам! Он лишь на миг задержал шаг, чтобы рассмотреть вполне обычное на его взгляд зеркало в темной железной оправе. Но зеркало оказалось не совсем обычным. На блестящей поверхности отражалась совершенно иная картина, густой заснеженный темный лес, а вовсе не деревянные, легкие, словно воздушные домики.
В маленькой, чистой и такой же хрупкой на первый взгляд пекарне забавный эльф лепил что – то похожее на круассаны из теста. А за старой пыльной витриной магазинчика всевозможных снадобий и зелий разглядел сухонькую, но бодренькую старушку. Если он не ошибся, она была из народа дворфов.
Ноги привели не главную площадь. Задрав голову невольно залюбовался великолепным дворцом шпили которого рвали белоснежные облака. И здесь не было рубленных элементов, только плавные линии, перетекающие одна в другую. Будто высеченный искусным мастером из целого куска гранита, поражал своим великолепием. Казалось еще немного и он оторвется от земли и устремится к далеким звездам.
Громкая музыка доносилась со всех уголков огромной площади. Но насладиться прекрасным творением неведомого композитора можно было лишь в непосредственной близости. Каждая группа играла свое, как бы соревнуясь с десятком других оркестров и одиночных исполнителей. Огромные толпы людей, эльфов, гоблинов, троллей, орков, гномов... шли по мостовой. Заметил нескольких кентавров и бесплотных существ, постоянно меняющих форму.
Сегодня же праздник, – неведомо откуда возникла догадка. – день рождения короля Галиеля Грисельда четвертого.
Борис протиснулся сквозь толпу.
Небольшого роста эльф в короне как из жидкого металла вышел на балкон дворца,
Это был король...
– Позовите доктора! – услышал в следующий момент и неведомая сила вышвырнула из праздника в серую реальность. – Он приходит в себя!
Слышал писк электронных приборов, быстрый стук каблучков и шелест бахил. Кто – то холодными пальцами нащупал пульс, оттянул веко и яркий свет кувалдой ударил по сетчатке.
– Ну наконец – то! – услышал вздох облегчения. – Заставил же ты нас поволноваться.
Борис хотел что – то сказать в ответ, но язык с трудом поворачивался в пересохшем горле. И сразу вспомнил все произошедшее с ним: отпуск, поездка к далекому озеру, авария, боль… Поскольку помнил абсолютно все, была надежда, что ногу все - же спасли… Но нет, увы. У него были множественные переломы ребер, ноги, таза, позвоночника, ушиб и сотрясение мозга, повреждение внутренних органов. Правую ногу он потерял...
Борис с силой зажмурил глаза, сдерживая готовые хлынуть горькие слезы.
Вряд ли он мог представить, как тяжело далось это время близким. Он не сдерживал слез, когда читал их сообщения, приходящие на телефон. Только они верили в него. Очень верили! Еще до комы, он чувствовал, что жизнь буквально утекает из моего тела стремительным ручейком и мысленно прощался с миром. Он даже и не думал о борьбе за собственную жизнь.
Все изменилось благодаря поддержке именно родных. Со дня аварии они окружили заботой, трепетом и неподдельной любовью. Это невероятное счастье! Даже не предполагал, что можно так любить!
– Черт, опять! – ощутил укол в руку.
Молоденькая медсестра лукаво улыбнулась и тихо вышла, прикрыв за собой дверь.
– Судриория. – вспомнил Борис, пытаясь поднять потяжелевшие веки. – Урогейт… что – то мне подсказывает – это еще не конец!
Жду Ваши комментарии.