Хотя трудности начинают подкарауливать вас, когда вам стукнет 40! К примеру, моя подруга Ирина, в возрасте 46 лет, имея два диплома с отличием, ищет работу уже 6-й год. И если и устраивается куда-то, то уже давно не по специальности и на декретные ставки.
По словам Ирины, она мечтает дожить до того времени, когда получит на руки пенсионное удостоверение, чтобы «лечь и умереть с осознанием выполненного долга». Перед Родиной и Отечеством. Что все 15 долгих лет были потрачены на поиски работы, да с таким рвением, с каким золотоискатели на приисках ищут золото.
Регина, которой 54, работу по специальности уже давно не ищет: в прошлом году, когда она, аккурат после принятия закона, попала под сокращение и получала компенсацию, она была уверена, что вот-вот – и «что-нибудь найдет». Ан нет. Как она живет? Продает вещи через различные сайты, сидит с чужими детьми. Хотела устроиться мыть посуду, но там – своего рода конкурс для мигрантов из республик Средней Азии.
Ольга, 52, до недавнего времени работала начальником производства на одном комбинате. Когда собственник комбината в третий раз женился на молоденькой, должность Ольги пришлось передать его теще, а Ольга стала ее замом. Но отношения не сложились, потому что у тещи не было профессиональных знаний, а Ольга отдала производству боле 15 лет. Но собственник расстался с Ольгой, потому что «выбрал семью».
История Нины – тоже так себе. Нине – 47. Она переехала в Питер из подмосковного города. Нина – актриса. Но играла в периферийных театрах и никогда не была примой. И фактура не та, и характер не тот. Когда один из руководителей последнего коллектива, в котором она работала, стал ее откровенно домогаться, она уволилась по собственному и переехала в Питер. Но не с бухты-барахты, а на «вкусную вакансию». Но труппа ее не приняла. И теперь Нина мыкается по различным мелким столовым и кафешкам, стоит сутками на раздаче, но возвращаться назад не хочет. Потому что там «тоже ничего нет». Я о работе говорю.
Анна, которой 53, по образованию – учитель литературы и русского языка. После того, как ее зацепил в апреле «модный вирус», устройство по специальности отодвинулось на задний план. Регистрации в Питере у нее нет. Встав на учет в центре занятости родного города, она больше не получает пособие (или получает минималку?), потому что не может явиться на собеседование лично, за 1700 км. Как того требует закон. После болезни у нее просто нет на это ни денег, ни сил.
- Я все анкеты, где соискателю больше 45, отправляю в корзину, - призналась мне женщина-коуч, лично отбирающая кандидатов в свое агентство. – Что мне их опыт! У меня самой его навалом! А они будут пальцы гнуть и характер показывать. На переобучение их отправлять затратно, они не «отобьют» вложенные в них деньги. Пусть с внуками сидят и с собачками гуляют. А приезжим теткам надо было головой думать, прежде чем сюда срываться. Питер не резиновый.
Женщине-коучу - 47. Но у нее - "всё в шоколаде". Наверное, повезло.
Комментировать не буду. «От сумы и от тюрьмы…».
