Терзания ваши уже в прошлом. А сейчас живите и наслаждайтесь жизнью, хотя для вас, наверно, наслаждение — это непростительная роскошь.
О каких наслаждениях ты говоришь, дорогая,
Ни души, ни судьбы, ни любви моей толком не зная.
Разве может душа, что для ближних себя не жалела,
Наслаждений искать вместо общеполезного дела ?
Разве может судьба, что избрала путь правды и чести,
Наслажденья вкушать в осквернённом неправдою месте ?
Разве может любовь, что живёт не собой, а другими,
Принимать на уста наслаждений бессмысленных имя ?
Даже чистой душе, что хранит во мне Бог и поныне,
Не могу я быть рад в человеческой грязной пустыне.
Для чего мне богатство средь нищенства, скудости, го́ли,
Для чего я здоров среди мира болезней и боли ?
Что́ я сделал, что мне выпал жребий быть истинным сыном,
Если тысячи душ о пути не мечтают срединном ?
Почему мне дано трепетать перед Волею Вечной,
А другим всё равно — лишь бы жить широко и беспечно ?
Для чего я послушен, смиряясь с трудами и болью,
Если сотни упрямств поклоняются лишь своеволью ?
Что́ мне делать с судьбой, что вела меня честно и прямо,
Если столько сердец пропадают в двуличия ямах ?
Для чего я навек позабыл свою жизнь ради братьев,
Если для большинства помощь ближним — сплошное проклятье ?
Даже радость любви с богоданной и чистой подругой
Мне не в радость, коль брат со своей разминулся супругой.
Нет мне счастья, хотя окружают меня мои дети,
Если рядом тоска от бездетности плачет на свете.
Что́ мне радость семьи, где детей обнимают, целуют,
Если стольких детей продают, растлевают, воруют ?
Нет желания жить и трудиться в спокойной отчизне,
Если где-то война отбирает незрелые жизни.
Не хочу я, чтоб мне было лучше, чем брошенным людям, —
Пусть тогда и меня мой Отец милосердный забудет.