Если кто-то спросит, в чём смысл этого рассказа (случается такое), отвечу: это просто воспоминание о теперь уже далёкой юности – одна из её страничек.
Снимал я в студенческие годы одно время комнату у старушки. То были 70-е годы. Другую комнату она сдавала студентке с иняза – института иностранных языков. Квартира была трёхкомнатная. Адресок бабули мне дал Мишка, мой одногруппник, который жил в одном доме с ней и хорошо её знал. Старушка – божий одуванчик. У меня о ней до сих пор хорошие воспоминания остались. А какие вкусные пирожки с повидлом она умела делать!
Студентка оказалась даже очень симпатичненькая. Звали её Галя. Но Мишка меня заранее предупредил:
- Не вздумай с ней шуры-муры заводить!
- Почему? – поинтересовался я, ибо такая мысль, чего греха таить, в моей голове промелькнула в первый же день, как только я заселился и познакомился с Галей.
- Да парень здесь один за ней ухаживает. С нашего района. Кличка Лимузин.
- Ну и пусть ухаживает. Выбор будет за дамой! – храбро и воинственно ответил я.
- Я тебе не позавидую, если она отдаст предпочтение тебе. Он парень здоро-о-овый.
- Да я вроде тоже не хиляк. И не из трусливых. Ты же знаешь.
- Не хорохорьтесь, поручик, не хорохорьтесь.
В те дни по телеку шел какой-то популярный фильм про гусаров, поэтому Мишка меня так и назвал - поручик.
- Он не просто здоровый, - продолжил Мишка, - он очень здоровый. Одной рукой двухпудовку сотню раз спокойно отжимает.
- У-тю-тю! – присвистнул я.
- Ещё и КМС по боксу. Его в нашем районе всё хулиганье побаивается. Да и не только в нашем районе.
Желание заводить шуры-муры с Галькой у меня сразу пропало. Почти пропало. «Что у нас своих красивых девчонок в университете нет?» - философски рассудил я.
- Благодарю вас, корнет, за то, что своевременно предупредили, - прищелкнул я каблуками и склонил голову.
В этот же день, под вечер, мы с Мишкой решили немного обмыть моё новоселье, послушать музыку – Мишка достал новые записи «Deep purple». Взяв в магазине бутылочку портвейна, пошли домой. На улице уже смеркалось. А район, где жил Мишка и теперь поселился я, надо сказать, был далеко не из тихих. Обстановка в нём была криминогенная, хулиганья хватало.
Идём мы, значит, с Мишкой не спеша по тротуару. Мишка несёт в руках банку кабачковой икры и булку хлеба, я бутылку портвейна. И тут нам навстречу вразвалочку – пять человек.
- Опаньки, а вот и бутылочка! – говорит один из них и протягивает руку: - Ну-ка дай сюда, пока…
- Да ладно, ребята! – отвечаю я и убираю за спину руку с бутылкой. – Может, не будем? А то нас Лимузин ждёт.
- А чо ты сразу Лимузин, Лимузин? – спрашивает тот, который хотел отобрать у меня бутылку. Но интонация в его голосе уже стала совсем другой. – Ладно, идите!
Они расступаются, и мы идём дальше.
- Да, - говорит вскоре Мишка, – чуть было не получили. Ловко ты сообразил.
- Почему бы не воспользоваться знакомством, пусть и заочным, с этим Лимузином? - спрашиваю я.
Мишка рассмеялся:
- А если бы он среди них оказался? Ты же его в лицо еще не знаешь.
- Кто не рискует, тот портвейна не пьёт, - отшучиваюсь я.
- Видал, как его побаиваются? – спросил Мишка.
- Вида-а-ал, - ответил я, а желание заводить шуры-муры с Галькой у меня пропадает окончательно.
Через пару дней, когда вечером Галька пыталась мне строить глазки и кокетничать (женщины есть женщины), я дал ей понять, что знаю, кто за ней ухаживает, а заодно рассказал историю, которая недавно приключилась со мной и Мишкой.
- Ты это, - сказал я, - попроси его, чтобы он на нас не сердился. – Как-никак, мы, можно сказать, твои друзья.
- Ладно, попрошу, - рассмеялась Галька.
- Не сердится, - сказала она мне на следующий день. – Но ржал долго. «Ну, студенты!», - говорит.
А еще через пару дней я сам познакомился с Лимузином (звали его тоже Сергеем), когда он пришел вечерком к Гальке в гости. Они собирались сходить в кино.
- Ладно, Серёга, - глядя на меня с высоты своего богатырского роста и осторожно пожимая мою руку (видимо, чтобы её не сломать), сказал он, когда они уходили, - ты, если что, на меня можешь ссылаться. Райончик-то у нас, можно сказать, бандитский, хулиганья хватает.
Где-то раза три мне это пригодилось, пока я снимал у старушки комнату.
Через полгода я получил место в общежитии и съехал. А еще через год встретил Гальку, когда ехал в трамвае.
- Как Серёга? – спросил я. Помню, они собирались подавать в загс заявление.
У Гальки навернулись на глазах слёзы.
- Разбился на мотоцикле, - сказала она. Да, у Серёги была «Ява». – Алкаш какой-то на самосвале на встречку выехал. Приятель-то его, который сзади сидел, живой остался, а Серёжа до приезда скорой скончался. Через три дня сорок дней будет. Приходи, помянем.
- Там же, где они с мамой жили?
- Там же.