Система немного похожа на нашу, но дети страдают больше. А вот преподаватели не страдают. Преподаватель здесь очень важен, боголик и солнцеподобен. Разве что богам тоже хочется кушать лучше и путешествовать по заграницам… О доходах чуть позже.
Итак, делим двадцать лет жизни на пять этапов. Конечно же, начинается всё с детского сада. В каком возрасте отдавать ребёнка в детский сад зависит от количества рабочих часов его родителей. Как правило, в возрасте полутора лет ребёнок уже сталкивается с суровой социалистической реальностью и живёт в ней до шести лет, после чего начинается реальность ещё более социалистическая – начальная школа… Когда слушал рассказы своего друга о буднях вьетнамской началки, тихонько всхлипывал и тянулся за салфетками – хотелось налить ему выпить, обнять и больше не заставлять его вспоминать школьные годы. Помимо привычных нам предметов – чтения, письма/русского языка, физры, природоведения, музыки и прочих, которые с каждым годом принимают более дикие обороты, детей приучают к труду. У нас, например, невинный предмет письмо уже во втором классе превращается в чудовищный русский язык (я очень люблю русский язык, но он же чудовищен, начни ты его изучать!), элементарная математика с задачками про пять яблок у Тани и три у Пети мутирует в дроби к четвёртому классу, и только физра с музыкой и изо остаются прежней веселухой и отдушиной. Во вьетнамской начальной школе природоведение, например, во втором-третьем классе понемногу превращается в элементарную химию – бытовую и не очень. Музыка – весело? Уже не так весело, когда тебе необходимо изучать нотную систему (нет, не просто выучить доремифасольляси, а уметь их читать и использовать). Все помнят наш сюрреалистический предмет ТЕХНОЛОГИЯ, с трудовиком-алкоголиком для мальчиков, чтоб скалки да табуретки мастерить учил, и розовощёкой хозяюшкой в фартуке для девочек, чтобы вместе готовить пирожки для мальчиков? Так вот, как бы вынослива и сильна ни была русская женщина, вьетнамская женщина в начальной школе тоже стоит в мастерской с лобзиком и вырезает красивенькую разделочную доску, а мальчиков гонят на кухню, заматывают их в фартук и заставляют варить фо бо для голодных одноклассниц. И никому не стыдно заниматься этим, всё в порядке. Ну и, конечно же, куда без факультативов и кружков. Дополнительные уроки иностранного языка, как мы уже знаем, стоят в первой линии. Благо центры растут как грибы даже там, где их меньше всего ожидаешь увидеть. И так первые пять лет школы – начальной школы. С 7.30 до 11.00+, если в первую смену, и с 12.00 до 16.00+, если во вторую. Классно, а? Попробуй, подними российского ребёнка в школу к 7.30 – уже перед осенними каникулами в дверь постучится ювенальная юстиция. Хотя, если ребёнок с первого класса будет готовиться к экзаменам в конце года, то он просто не доползёт до телефона. Да и каждому вьетнамскому ребёнку хочется сдать экзамен на десяточку. Ну или хотя бы на восемь с половиной. А если на четвёрку, то папка на мотоцикле не прокатит.
Шестой класс встречает закалённых социалистическим трудом детей полнейшей ерундой типа сложноватой математики, географии (пока мы в шестом классе ломаем мозг, над розой ветров и амплитудой, вьетнамские шестиклассники уже путешествуют по политической карте мира – всю эту ерунду про амплитуду и розу ветров они прошли уже в началке), второй иностранный язык (обычно китайский или французский) и остальные предметы, которые изучают наши дети в средней школе. К слову, вьетнамские дети начинают играть в Ньютона под яблоней и ржать над эбонитовой палочкой тоже в шестом классе, а не в седьмом. В девятом классе дети могут выбрать – идти продавать папайю и собирать рис или рискнуть пробиться в университет. В принципе, выбирать приходится далеко не всем. Те, кто ржал над эбонитовой палочкой, вместо того, чтобы играть в Ньютона под яблоней, как правило, идут продавать папайю. Если средний балл размером с неспелое личи, то в университет ребёнок попадёт разве что поваром в столовку.
Те же, кто выбрал тернистый путь к свету, начинают подумывать о суициде уже к зиме, потому что впереди три года старшей школы. Вставать по-прежнему надо в шесть, пилить в школу, торчать там до пяти-шести часов, а потом ещё на всевозможные дополнительные дополнительности до потери пульса. Да, напоминает современную российскую школу и подготовку к ЕГЭ. Конкурс во вьетнамские университеты просто ужасен. Никто не хочет ходить с коромыслом по улицам Сайгона и втирать плоды дельты Меконга опухшим от солнца и пива туристам. Как и у нас, здесь дети сдают экзамен, который выпускает их из школы и запускает в университет. Или не запускает. В отличие от российской школы, где выпускникам нужно уже к десятому классу каким-то чудом (волшебный напор со стороны родителей и учителей) понять, что он(а) хочет делать, когда вырастет, во вьетнамской школе дети сдают общий экзамен. В нём все двенадцать лет школы. За три года можно поменять планы столько раз, сколько раз мудрые люди насоветуют.
Конечно, между этими двумя крайностями – торговлей сувенирами и высшим образованием есть другие ниши – колледжи, учаги и прочие заведения, после которых, как и у нас в России, можно пойти работать на различные предприятия. Но опять же это очень странное времяпрепровождение с лёгким налётом бессмысленности. В английском языке это сопровождалось бы компонентом «waste». Я три года изучал материаловедение в российской учаге, получил диплом с какими-то отличиями, а на практике выяснилось, что такие же, как я, приходят на производство с нулевым багажом знаний, но через полгода знают больше, чем я выучил за три. Здесь то же самое. В Ханое удалось побеседовать с парочкой людей, которые в своё время поступили в местные колледжи. Собственно, цель этого неуверенного поступка не столько образование, сколько необходимость ещё немного подумать – идти потом в универ или нет, а если да, то что же там изучать.
В университете студенты учатся 4-5 лет. Сроки зависят от самого университета и специальности. Университеты бывают государственные и частные. Несколько лет назад правительство начало реформировать систему высшего образования, предоставляя вузам и студентам больше свобод и программ. Несколькими годами ранее Вьетнам вступил в ВТО, что повлекло изменения в спросе на образование. К изучению сельского хозяйства добавилось много финансов. Очень много финансов. Сайгон – финансовый центр Вьетнама. Здесь что ни здание, что финансовый институт или международная компания с громким именем. Вот дети и бегут стадом изучать круговорот денег в мире.
И раз уж заговорил о деньгах – цены на образование. Республика хоть и социалистическая, но образование и медицина здесь платные. Школьное образование более чем доступное – средняя школа обходится примерно в 15 долларов в семестр, старшая – 25, а начальная – 0.00 долларов в семестр. Цены на высшее образование, как водится, колеблются. В государственных вузах это 180-230 долларов за семестр. Но есть и бюджетные места. В частных студенты платят за предметы, которые они сами выбрали. Обычно это выливается в три сотни за семестр. А если студент проваливает экзамены по выбранным предметам, то платит ещё больше. Такое вот здесь определение понятия «стимул». Просто для более чёткого понимания цен и уровня жизни – наша двушка в относительно новой многоэтажке в отдалённом районе Ханоя стоит триста долларов в месяц. Отдалённый район – это десять километров от старого Ханоя. Ну а чтобы совсем уж хорошо понимать, что средний чек в среднестатистическом ханойском ресторане выходит примерно в 3,5-4 доллара. Что касается зарплат учителей в государственных школах, то это 250-500 долларов в месяц, в зависимости от категории, стажа и количества часов. Одной школой учителя не живут – почти все они берут дополнительные занятия. Кстати, от посещения или непосещения таких занятий частенько зависят оценки школьников… Хочешь балл повыше, иди после школы и плати ещё полтора-два бакса за дополнительный урок химии или математики. Помимо этого, родители всегда покупают учебники для детей. Это не такая большая трагедия, как если бы мы примерили это на российскую реальность, где бутылка пива стоит в пять раз дешевле учебника географии. В школах занимаются по книжкам Департамента образования Вьетнама. Эти книги очень дешёвые. Недавно постил учебник английского, на обратной стороне была указана цена – 27000 донгов за учебник и 10000 донгов за диск, что даёт нам один доллар и семьдесят центов по текущему курсу. Это чуть дороже чашки вьетнамского кофе со сгущёнкой. Приятным моментом является универсальность УМК во всём Вьетнаме, как раньше в СССР. Если вдруг приспичило переехать из дождливого Ханоя в солнечный Нячанг, то о покупке новых книг можно не беспокоиться – там они те же самые.
И факт напоследок – уровень грамотности во Вьетнаме составляет более 90,3%, в России – 99,5%. Но после того, как местные жители с восторгом рассказывали мне про незабываемые вечера с Набоковым, Толстым и Ахматовой, у меня возник вопрос, входит ли знание российской литературы в те 99,5%? Если нет, то тогда да, тогда всё в порядке.
Путешествующий преподаватель Алексей Федотенков.
Школа иностранных языков АКЦЕНТ это: