Первые научные экспедиции в Калмыкию начались во второй половине XVIII века. И до сих пор они продолжаются. Ученые не перестают изучать фольклор - живую память народа. При этом изучать приходится не только материал в родной республике, но и за пределами России, ведь калмыки живут и в других странах: Монголии, Китае, США.
- Большое внимание уделяем эпосу “Джангар”, который столетиями передавался в устной форме. Сейчас же сказители воспроизводят книжную версию. Мы сделали записи на месте проживания 27 джангарчи, потому что в незнакомой обстановке они не могут полноценно воспроизвести текст, - рассказывает профессор КалмГУ Евдокия Хабунова. - “Джангар” остается востребованным, а вот ситуация со сказочным фольклором неблагоприятная, реже всего встречаются волшебные и богатырские сказки. Сказители утратили практику, ведь нет активных слушателей, которые собирались бы вечерами. Мобильный телефон отодвинул фольклор на периферию: на каждой чабанской точке можно не слушать сказки, а проводить время в социальных сетях. Для записи материала нам требовалось больше времени, чтобы рассказчик смог восстановить все в памяти.
Репертуар мужчин (в основном от 60 до 90 лет) - это волшебные и богатырские сказки, легенды, предания. Женский репертуар составляют бытовые сказки, песни, благопожелания, устная проза. Гендерное разделение сохранялось до 1960-х годов: до этого времени женщины не исполняли “мужские” песни. Сейчас такой дифференциации нет.
Предания об исторических событиях же оказались продуктивным жанром. Например, о депортации калмыков в Сибирь. В рассказах прослеживаются одни и те же элементы: изгнание, 13-дневный путь, обретение новых друзей и счастливое возвращение домой. Есть и предания о Чингисхане, об исходе в Джунгарию. Разумеется, сказители воспроизводят когда-то прочитанные книги, но что-то добавляют от себя. И происходит вторичная фольклоризация.
Институт филологии Сибирского отделения РАН поделился результатами изысканий насчет языков алтайской семьи. Ряд лингвистов включает в нее даже корейский и японский языки. Другие считают родство недоказанным, и эта точка зрения подтверждается археологическими исследованиями. Их данные опровергают единство тюрков и других народов алтайской семьи. А сходство объясняется длительными контактами этносов. Так что здесь, вероятно, не расхождение от общего корня, а наоборот - сближение из-за частого взаимодействия.
А вот в московском Институте языкознания РАН изучали постсоветских мигрантов из азиатских регионов России. До сих пор они были за пределами научного внимания. Гораздо больше было исследований немецкой, еврейской и русской эмиграции.
Как и большинство постсоветских мигрантов, тувинцы, буряты и калмыки имели на момент отъезда достаточно высокий уровень образования. Это та самая “утечка мозгов”, с которой наша страна столкнулась в 90-е годы. Хотя и за границей сохраняется разница менталитетов, российские азиаты характеризуются высокой адаптивностью и неконфликтностью. Все овладевают языком новой страны, в общении между собой в основном используют русский. При этом в отличие от некоторых других мигрантских сообществ они не стремятся жить на пособия и не попадают в криминальные сводки. Во многом такая легкость интеграции обусловлена российским опытом азиатов, так как и до эмиграции они говорили на двух языках, интернационализм был частью их культуры.
Читайте также: Что не так с экспериментальным кино?