Десятилетиями экологическая обстановка вокруг умирающего Аральского моря ухудшалась на глазах, прогнозы были самые пессимистические. Однако после возведения в 2005 году Кокаральской плотины жизнь в Малом (Северном) Арале вроде начала налаживаться. Ставка была сделана на рыбаков, которые стали «живым щитом» Арала. 12 июля пройдет ежегодный слет рыбаков Аральского региона, на котором будут обсуждать, что происходит с рыболовецкими хозяйствами, чем им можно помочь, какой зарубежный опыт пригодится. О том, что происходит с Аралом сегодня и какие меры по усилению рыболовецких хозяйств рекомендуют ученые - в статье биолога Мухамеда Таирова, специально для «Ферганы».
* * *
О гибели Арала мировые СМИ пишут с восьмидесятых годов прошлого века: «Крупнейшая экологическая катастрофа», «Экологический коллапс», «Аральская трагедия»… Время шло, появлялись новые темы дня, новые вызовы – и проблемы Арала в какой-то момент отошли на второй, если не на третий план. Многие обыватели были искренне убеждены, что Арал погиб. Однако это не так.
Но что происходит сегодня с Аральским морем?
Начну с того, что Арал уже не является единым водоемом. В 1989 году он распался на два изолированных бассейна – Северное (Малое) и Южное (Большое) Аральское море. Для регулирования уровня воды в Малом море в 2005 году была построена Кокаральская плотина. Возведение этой плотины окончательно – и в биологическом, и в географическом смыслах – разделило некогда единое море на Малый Арал в устье Сырдарьи и на почти высохший Большой Арал, который когда-то подпитывала Амударья. Водная связь между этими двумя водоемами появляется лишь иногда, во время сброса воды с северного моря на юг, в сторону образовавшейся на аральском дне соляной пустыни – Аралкума .
В начале девяностых годов прошлого века был открыт международный казахстанско-датский проект «Сохраним Аральское море». В рамках проекта исследователи апробировали различные орудия рыбной ловли, возможность безопасно использовать в Арале простые весельные шлюпки и, самое главное, провели тестовые уловы рыбы. Экспериментальная группа полагала, что, пока на Арале остается возможность рыболовства, огромное соленое озеро еще можно спасти.
К тому моменту в Арале оставался только один вид рыбы – солелюбивая камабала-глосса. В то время ее запасы в Малом Арале составляли 20-25 тысяч тонн. Приблизительные же запасы Большого Арала значительно превосходили эти показатели.
Надо сказать, что местное население тоже не хотело мириться с гибелью Арала. Оно активно участвовало в реализации проекта, в частности, организовывало рыболовецкие бригады-кооперативы по необычным по тем временам новым административным правилам. В трех аулах западного побережья Малого Арала, в бывших знаменитых рыбколхозах: Тастубек, Агеспе и Акбасты - были установлены накопительные холодильники контейнерного типа на автономном питании, и это в условиях отсутствия электроэнергии и нормальных транспортных дорог. Эта инициатива местных жителей позволила избежать полного забвения товарного рыболовства; оказалось, что с идеей переселения жителей в другие регионы можно не спешить.
А в городе Аральске даже заработало самостоятельное НПО «Арал тенизи», полностью состоящее из местных жителей. НПО «Арал тенизи» стала площадкой для объединения рыбацких коллективов и одним из признанных центров экологических инициатив, в НПО входило более тысячи человек и все организации, которые имели отношение к рыболовству и природопользованию региона.
После всех мероприятий, предпринятых исследовательской группой и местными рыбаками стало ясно, что Арал рано списывать со счетов: его вполне можно восстановить и даже интегрировать в экономику Казахстана.
Малый Арал больше Большого
Об основных положениях нашего проекта я писал в казахстанском журнале «Мысль» (№4 за 2005 год). Одним из них была идея сохранения социального слоя аральских рыбаков как основных экологических защитников и природопользователей. В этом случае рыбаки по мере сил поддерживали бы экологию водоема, а Арал поддерживал бы их экономически. Забегая вперед, могу сказать, что так оно и вышло на практике. Именно сообщество аральских рыбаков стало живым щитом Арала.
Вторым важным моментом был призыв к тому, что и Казахстан, и другие центральноазиатские страны-соседи должны быть сосредоточены в первую и исключительную очередь на водных условиях Аральского моря.
Стоит отметить, что отдельные части обширного аральского региона обособлены не только в политико-экономическом смысле, но и чисто географически и биологически.
Например, Малое Аральское море сейчас – это система различных зон-заливов со своими особенностями и природными характеристиками. Малый Арал – это большой водоем, площадь которого сегодня составляет более 3,3 тысячи квадратных километров, и который продолжает активно подпитывается водой из Сырдарьи.
Что касается Большого Арала, то в свое время он был намного крупнее Малого, поскольку подпитывался водой из полноводной Амударьи. Проблема раздела воды между государствами привела к тому, что большую часть года Амударья практически безводна и уже не может подпитывать Большой Арал. В устье Амударьи сейчас располагается лишь ряд мелких водоемов. На местах бывших заливов Тущыбас и Чернышева остались два крупных и сверхсоленых (гипергалинных) озера.
Сейчас очевидно, что спасти все море в прежнем виде невозможно. Былой Арал утерян навсегда. Малый Арал и череда сверхсоленых озер на месте Большого Арала – это совершенно разные водоемы, как в биологическом, так и в гидрологическом смыслах.
Дополнительным доказательством этого стал прорыв насыпной плотины между Большим и Малым Аралом, который произошел в 1999 году. Более 10 кубических километров воды, поступившей из северной в южную часть моря, никак не повлияли на водный баланс – вода просто испарилась. Несмотря на такое мощное вливание, Южный, он же Большой Арал продолжил уменьшаться и высыхать. Зеркало озера при этом выполняло роль гигантского испарителя сырдарьинских вод. Это, в свою очередь, ухудшало ситуацию также и в Малом Арале.
По мере повышения солености в Большом Арале начался мор рыбы – не выдержала даже солелюбивая камбала. Если вода из Амударьи так и не будет поступать, биологический финал Южного Арала будет, увы, трагичен.
Однако в Малом Арале сложилась совсем иная ситуация. Для начала заметим, что называть его Малым сегодня уже не вполне корректно. Точнее было бы называть его Северным Аралом или даже просто Аралом. И по объему воды, и по экономической значимости именно он теперь – единственный наследник великого Арала.
В то время как Южный Арал фактически прекратил свое существование, Северный Арал переживает возрождение. После возведения Кокаральской плотины вся вода Сырдарьи теперь пополняет Северный Арал. Избыточные же воды сбрасываются на юг – в печально известный Аралкум. С 2006 года содержание соли в водоеме уменьшилось до прежних 6-10 промилле. Кроме камбалы, в Арале вновь появились сазан, судак, вобла, лещ и другие аборигенные виды рыб.
Это стало причиной возрождения настоящего рыболовства на озере. Во время наших поездок по побережью Арала в 2016-2017 годах мы увидели поразительные перемены. Жители Приаралья получили не только водопровод и электричество, но и газ. Значительно улучшилась транспортная инфраструктура, и в первую очередь – дороги. Все это привело к подъему локальной экономики, регион зажил полноценной жизнью.
В настоящее время только в Аральском районе насчитывается 16 малых рыбоперерабатывающих заводов и предприятий, оснащенных новым оборудованием. В 1996 году в рамках проекта «Сохраним Аральское море» совместными усилиями рыбаков и добровольцев нам удалось выловить всего 30 тонн камбалы. Сейчас за год вылавливают 7000 тонн – улов, таким образом, повысился в 233 раза.
Однако значит ли это, что основные трудности позади? Нет.
Тенденция к возрождению еще слишком неустойчива и, как ни странно, новые перспективы могут стать источником новых проблем. Если мы хотим, чтобы Приаралье развивалось, обсуждать его текущие проблемы надо прямо сейчас. А проблемы эти довольно серьезны.
Насколько возможен дальнейший рост рыболовства в этом экологически и биологически истощенном регионе? Какие изменения необходимо произвести в рыбном хозяйстве, чтобы Арал продолжал оставаться регионом, пока единственным в Казахстане, где наблюдается устойчивый и последовательный рост добычи рыбы? Не грозит ли излишний лов рыбы новым витком экономического кризиса?
Браконьерство с размахом
Как уже говорилось, только в Аральском районе сегодня действуют не менее 16 малых рыбоперерабатывающих заводов. Из них 9 рыбозаводов в течение года способны совместно переработать примерно 20 тысяч тонн рыбной продукции. При этом биологически обоснованный годовой улов рыбы в Аральском море составляет не более 7 тысяч тонн – вылавливать больше опасно для экологии водоема. Получается, что заводы задействованы в лучшем случае на треть.
Такая ситуация невыгодна для предприятий и они, конечно, постараются загрузить простаивающие мощности. Очевидно, что это приведет (и уже приводит) к неконтролируемому росту промысла.
Ситуация усугубляется еще и общей сезонностью рыболовства на Арале. Сезонный характер рыболовства, в отличие от профессионального, стимулирует только простой вылов рыбы, рыбаки не заинтересованы ни в пополнении рыбозапасов моря, ни в сохранении его экологии.
Главным коммерческим товаром на Арале является мороженое филе судака, поставляемого на Запад за валюту. Вторая по значению рыба – сазан – реализуется внутри Казахстана, и на рынках он уже догнал по цене мясо. Таким образом, это уже серьезный бизнес и большие деньги. Становится понятно, почему так растет неконтролируемый и нелегальный вылов рыбы. Если взять разрешенный улов за 100%, то валовый браконьерский улов на Арале, по нашим приблизительным оценкам, добавляет сюда еще 50%. Учитывая, что погоню за прибылью остановить практически невозможно (особенно учитывая мораторий на проверку малого и среднего бизнеса), незаконный улов будет только расти. Есть опасения, что сазан и судак могут вскорости опять исчезнуть из Арала. Но только теперь не из-за соленой воды, а из-за хищнического вылова.
Государственный контроль за выловом рыбы возложен на рыбную инспекцию и на хозяев рыбных участков – в нормативных документах их называют природопользователями. Однако весь штат рыбной инспекции Аральского района - это человек десять. Десяток инспекторов на 70 тысяч квадратных километров. Неудивительно, что инспекторы ведут учет в основном через журналы сдачи рыбаками улова в приемные пункты и сводки приемки сырья перерабатывающими предприятиями. То есть контроль есть, но он почти исключительно бумажный. А бумага, как известно, стерпит все.
Понятно, что такой бумажный мониторинг не отражает реального состояния дел. Он не стимулирует ни дальнейшего развития рыболовства, на правильного регулирования биоресурсов Арала, не говоря уже об экономической прозрачности улова.
Отдельный вопрос – производственная деятельность природопользователей. Как уже говорилось, природопользователи – это заводы и предприятия, которые являются владельцами рыбных участков Арала. И требования к ним предъявляются весьма строгие.
Сейчас Аральское море разделено на 18 рыбоучастков. Владельцы этих участков обязаны надлежащим образом содержать свои доли водоема. Это значит, что на них ложатся мелиоративные и восстановительные работы (включая зарыбление), оплата научных исследований и мониторинга, содержание собственных рыболовецких бригад, оплата налогов на биоресурсы и т.п. Понятно, что чем больше размах неконтролируемого вылова, тем больше убытки природопользователей.
Положение рыбаков сейчас тоже, мягко говоря, далеко от идеала. В действующей производственной цепочке они часто низведены до положения наемных работников. Это значит, что в реальных прибылях они не участвуют и вынуждены довольствоваться малым. Закупочные цены, по которым у них берут рыбу, разительно отличаются от рыночных цен. Такая несправедливость вызывает у рыбаков разочарование и озлобление. В результате абсолютное большинство людей, вовлеченных в рыбный бизнес, хочет изменить сложившуюся ситуацию. Многие положения и нормы регулирования рыбного хозяйства на Арале можно назвать изжившими себя и не отражающими стремительных изменений в этой отрасли.
Рыбаков спасет биржа
Встает естественный вопрос: как именно можно изменить существующее положение дел? Ответ простой: нам нужно приглядеться к разным моделям контроля за рыболовством. В первую очередь речь тут идет о моделях, которые приняты в европейских (в основном, скандинавских) странах.
В Дании, например, главным звеном регуляции улова являются не природопользователи, а портовые рыбные биржи. Там рыбаки, имеющие государственную лицензию на вылов, заинтересованы в сдаче улова именно в порт. Дело в том, что даже в случае провала «рыбных торгов» биржи гарантируют им минимальную, оговоренную заранее цену. При этом оплату биржевики производят сразу – как наличными деньгами, так и поставками горюче-смазочных материалов, услугами холодильника и т.д.
Понятно, что в условиях Арала буквально такую схему работы реализовать вряд ли возможно. В отличие от той же Дании, рыбный лов в Аральском море является сезонным, а не круглогодичным. Это значит, что портовые биржи, даже если они и появятся, едва ли смогут гарантировать рыбакам этот финансовый минимум.
Тем не менее, такая система сильно упрощает общую схему рыболовства, делает ее более понятной для населения. Схема с рыбными биржами – рыночная по своей природе. Она, во-первых, отменяет промежуточные этапы между рыбаком и покупателем рыбы, во-вторых, вовлекает в процесс мониторинга моря гораздо больше прибрежных жителей, которым становится выгодно работать профессионально, с перспективой на будущее. В результате они сами делаются естественными инспекторами Арала, которые не позволят неконтролируемого вылова – теперь от этого напрямую зависит их благосостояние.
Для контроля над торговлей рыбой очень полезна может быть компьютеризация, в частности, видеосъемка всех стадий работы. Раньше это требовало специального оборудования, теперь достаточно обычного смартфона – мобильная связь доступна почти по всему побережью.
В свою очередь, местным управленцам нужно будет упорядочить юридическую базу биржевых закупок и формирования гарантируемых цен, транспортировку улова и другие производственные нюансы. Дополнительный способ вовлечь население в контроль над биоресурсами – разрешить аульным акиматам выдавать квоты на вылов рыбы, тогда они будут заинтересованы в учете и сохранности рыбных ресурсов.
Все эти меры позволят рыбной инспекции сосредоточиться на ее главной функции: контроле вылова рыбы и орудиях лова – причем делать это она будет непосредственно в море. В конечном итоге роль природопользователей будет сведена просто к участию в производстве и торговле рыбной продукцией. Рыбаки же от простого наемного труда могут двинуться к самостоятельному бизнесу.
Какую-то долю от прибыли, полученной в отрасли, стоит использовать для поддержания биоресурсов водоема в целом. В первую очередь тут можно рассчитывать на доходы от бирж и рыбаков. Такая централизация природоохранного финансирования может быть очень полезна для акватории Арала в целом. На место «участковых» интересов, когда для природопользователя важен только «его» район моря, придет понимание общей пользы для всех. Кроме того, это позволит проводить независимые от экономических интересов научные исследования и прогнозировать экологическую ситуацию в целом.
От пустыни к заповеднику
Если же от перспективных планов возвратиться к текущей проблеме недостаточной загруженности рыбозаводов, ее, я полагаю, можно решить, используя следующие методы.
1) Развитие аквакультуры, а именно – прудовых рыбоводных хозяйств. Эти хозяйства станут поставщиками рыбного сырья для производства. Известно, что наши европейские коллеги испытывают некоторый скепсис относительно качества «окультуренной» рыбы. Одна сейчас прудовые хозяйства – необходимый этап в деле развития аральского рыболовства.
2) Увеличение ассортимента «попутной» рыбной продукции – производство рыбной муки, кормов для животноводства и т.д. Это, конечно, потребует трансформации перерабатывающих предприятий, но позволит увеличить загруженность заводов и поспособствует переходу от сезонного рыболовства к постоянному, то есть профессиональному.
3) Организация долговременных поставок рыбного сырья из соседних стран для их переработки на аральских заводах, включая глубокую переработку: выпуск консервов, пресервов и других полуфабрикатов. Надо сказать, что эта практика еще в советские годы весьма эффективно использовалась в рыбной промышленности Казахстана.
Безусловно, постановка таких задач потребует тщательного анализа, особенно в части финансирования. Возможно, понадобится предоставлять предприятиям льготные кредиты. Однако я полагаю, что все эти трудные и актуальные вопросы вполне разрешимы – при том, что решение их открывает широчайшие перспективы.
Обсуждение этих и им подобных проблем может стать основой для принципиальной дискуссии на ежегодном летнем слете рыбаков Аральского региона в 2018 году. Если после такого обсуждения сообществом рыбаков будут рекомендованы а потом и приняты соответствующие изменения, это позволит региону стать примером для других областей страны. Более того, Арал сможет сделаться своего рода локомотивом в решении экологических проблем и природоохранной деятельности в целом.
Тут необходимо также учесть начавшуюся реализацию второй фазы регулирования дельты Сырдарьи и спасения Арала. Этот масштабный проект позволит превратить акваторию Малого моря в «каскад» из двух водоемов, а также развить прибрежную производственную инфраструктуру и подключить к промысловому рыболовству новые акватории. Все эти проекты в совокупности, безусловно, повлияют на морские течения и температурный режим Арала и тем самым кардинально изменят всю систему нынешнего рыболовства.
Это то, что относится к Северному Аралу.
Однако существуют проекты, касающиеся и Южного Арала. Как уже говорилось, вода из Сырдарьи почти напрямую выходит на Кокаральскую плотину. Избыточные воды (особенно во время сбросов) перетекают через шлюзы в южную сторону, образуя в нижнем течении камышово-болотное озеро Кендирли. Во время половодья воды из этого озера через южные протоки уходят еще дальше в Аралкум и пропадают в песках. Часть протоков западного направления достигает залива Тущыбас и даже – временами – бывшего залива Чернышева. Все это происходит на высохшем дне Южного Арала, но из-за отсутствия инфраструктуры эти места пока не включены в природохозяйственную деятельность.
Впрочем, это только пока. Сейчас активно обсуждается проект превращения озера Кендирли и сопряженных с ним протоков вплоть до залива Тущыбас в природный биосферный заповедник «Барсакельмес». Если удастся стабилизировать гидрорежим этого региона, возможно будет преобразовать нынешние пустоши в единый водно-болотный ландшафт. Ландшафт этот сможет патронировать международная Рамсарская конвенция, участником которой является и Казахстан.
В случае реализации этого проекта южная сторона Кокаральской плотины способна стать устойчивой частью природной аральской зоны. Впоследствии она может вырасти в мощный туристический и исследовательский центр, который внесет свой вклад в экономическую реабилитацию моря. Более того – водно-болотные угодья могут указать и пути к возрождению устья Амударьи. В результате появится возможность стабилизировать водную ситуацию в дельте Амударьи – эта проблема сегодня широко обсуждается во всех странах Центральной Азии. Стабилизация в данном случае подразумевает не только внедрение водосберегающих технологий, но и создание вместительных водных контррегуляторов (которые будут накапливать воду во время ее сброса вне сезона полива полей). Все эти решения могут успешно сочетаться с развитием прудового рыбохозяйства и многих других аквакультурных проектов.
Автор выражает надежду, что этот небольшой обзор текущего состояния в Аральском море послужит основой для совместной дискуссии по нахождению путей выхода из нашего общего аральского кризиса. Очевидно, что спасение Арала – дело не только общегосударственное, но и общенародное. Иными словами, здесь могут гармонично сочетаться и масштабные государственные мероприятия, и частные инициативы.
Махамбет Таиров, биолог, Алма-Ата, специально для «Ферганы»
