Внимание! Возможно, некоторые мысли и выводы покажутся вам неочевидными и сложными. Если это так, прочитайте первые две статьи, чтобы узнать что такое пейзаж и субъект.
В этой части художники Александр Верёвкин и Олег Савунов расскажут, что зрение может быть не личным, но и социальным, на примере философии Жака Лакана.
Взгляд в окружении символов
В предыдущей части нам стало известно, что согласно Жану-Полю Сартру, движущей силой, которая подчиняет себе визуальное поле вокруг нас, является человек. Находя на горизонте другую фигуру, субъект (тот, кто смотрит) становится непрозрачным и жалким (в диалектике хозяин/раб).
Французский психоаналитик и философ Жак Лакан переработал сценарий Сартра таким образом, что «другой» для субъекта не обязательно персонифицирован (то есть это уже не конкретный человек или разумное существо). В его понимании этим «другим», делающим меня объектом по отношению к себе, является вещь, символическое или означающее (подробнее мы рассмотрим этот термин далее — прим. «Проекции»).
Эта идея берёт начало с известного случая: Лакан находился во французской области Бретань, где вышел в море на рыбацкой лодке. На поверхности воды плавал различный мусор, в том числе банка из под сардин. Один из рыбаков увидя банку, сказал Лакану: «Видишь эту банку? Ты видишь её? Что ж, а она тебя нет!».
Это замечание заинтересовало Лакана, он ощутил, что может быть такая точка зрения, в которой это утверждение не было правдой: мир неодушевленных предметов, в какой-то степени, всегда смотрит в ответ на смотрящего, предположил философ. Каков же источник этого странно возникшего «ответного взгляда»? Мысль Лакана базируется не на вторжении еще одной личности смотрящего, а на вторжении в визуальное поле означающего.
Зеркало
Означающее (в общих чертах, знак) и означаемое (в первом приближении, смысл знака) появляются при вхождении субъекта в символический порядок. Здесь теория зрения Лакана пересекается с его же психоаналитической теорией, в которой отчуждение субъекта от самого себя происходит на стадии зеркала.
Речь идёт о моменте, когда ребёнок подходит к зеркалу, и ему говорят, что в фигура в отражении — это он. Таким образом возникает нетождественность самому себе: я — это моё тело и я — это другой, тот кто меня видит, возвращает мне взгляд. Стадия зеркала имеет важное символическое измерение. В момент, следующий за ликованием признания образа как своего собственного, ребёнок обращается к взрослому — Большому другому, санкционирующему этот образ. С этой минуты любое имя и название он наполняет смыслом, не равным тому, что мы видим (означаемым).
На стадии зеркала между мной и объектом выстраивается ширма (экран). Это ширма называется визуальностью и она же источник зрения. Когда я смотрю, то я вижу не просто свет, а понятную мне форму: лучи света пойманы своего рода экраном, сетью значений, которые я усвоил ранее, так же, как морской мусор попадает в рыбачью сеть. Для того чтобы иметь возможность коллективно управлять своим визуальным опытом, человеческим существам требуется, чтобы каждый внес свой визуальный опыт в социально согласованное описание воспринимаемого мира. Другими словами, зрение социально и таким образом отступление от этой социальной конструкции визуальной реальности может быть расценено и названо по разному: галлюцинация, неузнавание, либо «визуальное нарушение».
Между субъектом и миром вокруг лежит вся сумма дискурсов, создающих визуальность. Эта культурная конструкция создает различия между визуальностью и видением - понятием прямого визуального опыта. Между сетчаткой глаза и миром находится «экран» знаков (означающих), экран, состоящий из всех многочисленных представлений видения, встроенных в социальную арену.
Этот экран «отбрасывает тень»: иногда Лакан называет его дефектом, иногда пятном. Когда мы смотрим через экран, то, что мы видим поймано в сеть, которая приходит к нам извне. Эта сеть больше, чем ее отдельные представители или операторы. Когда я учусь говорить, меня вводят в системы дискурсов, которые появились до меня и останутся после того как меня не станет.
Подобным образом, когда я учусь видеть социально - это когда я начинаю проговаривать свой визуальный опыт с помощью кодов узнавания (так, чтобы меня понимали другие люди), которые я получил от своего социального окружения, я встраиваюсь в систему визуального дискурса, который видел мир до меня и будет продолжать его видеть после того, как я уже его видеть не смогу.
Стоит сказать, что означающее (или знаки, которые мы видим) не имеет никакого света само по себе. “Взгляд вещи” делает меня объектом, объектом зрелища всех известных мне воплощений «другого», то есть объектом культуры. Все, что я вижу управляется культурным производством видения, которое существует независимо от моей жизни и вне ее: мои индивидуальные открытия, находки моего глаза, появляющиеся по мере того как он исследует мир, раскрываются не с точки зрения моего создания и безразличны к моей смертности. Я становлюсь рабом, потому что цепочка возможных символов и значений удаляет меня от самой вещи. Экран умерщвляет взгляд.
Кадры из фильмов
Концепцию социального зрения Лакана можно проиллюстрировать примером из области фотографии. Проект американской художницы Синди Шерман (Cindy Sherman) «Untitled Film Stills», начатый в 1977 г., за 3 года собрал в себя более 70 фотографий. Изображения напоминают рекламные фотографии, сделанные на съёмочных площадках. Обычно их трактуют как энциклопедический список стереотипных женских ролей, вдохновленных Голливудом 1950-х и 1960-х годов, фильмами нуар, фильмами категории-B и европейским артхаусным кино.
Хотя персонажи и сценарии могут показаться знакомыми, «кадры» Шерман полностью фиктивны; они представляют собой клише (карьеристка, бомба, девушка в бегах, вамп, домохозяйка и т. д.), которые глубоко погружены в культурное воображение (символический порядок).
И хотя фотографии можно рассматривать по отдельности, наибольшее значение они приобретают в бесконечном изменении идентичности от одного изображения к другому. Ведь не стоит забывать, что на фотографиях, какую бы роль мы не видели перед собой, перед нами единственный человек - художник.
Когда мы смотрим серию, она сообщает не только способность автора выстраивать декорации и подбирать маскировку прошлой эпохи. Фотографии Шерман демонстрируют сложность наших представлений о мире, насыщенном изображениями. «Untitled film stills» ссылается на культурный фильтр изображений (движущихся и неподвижных), “экран” визуальности через которые мы видим мир.
Текст: Александр Веревкин, Олег Савунов
Если вам понравился материал, вы можете поставить "лайк", чтобы чаще видеть материалы Проекции у себя в ленте.
Подписывайтесь на наши каналы в Яндекс.Дзен, Телеграм и становитесь читателем сайта Проекция.
Или задайте любой вопрос в наш Телеграм-чат для обратной связи.