После смерти И. Каримова, уже при новом руководителе страны наметился очередной этап активизации военного сотрудничества между РУз и РФ. В ноябре 2016 года министерства обороны двух стран договорились расширить рамки ВТС, а в апреле 2017 года в ходе первого официального визита Ш. Мирзиёева в Москву руководители военных ведомств подписали соответствующие документы. Узбекистан проявил повышенную заинтересованность в приобретении у России современных видов военной техники, в частности истребителей четвертого поколения Су-30СМ (в прошлом году узбекская делегация даже посетила Иркутский авиастроительный завод, производящий самолеты Су-30 СМ, где ознакомилась с его производственными мощностями) и вертолетов, модернизации стоящих на вооружении узбекской армии танков Т-62 и Т-72 до уровня Т-62М и Т-72Б3, а также в создании в РУз совместных сервисных центров по их обслуживанию.
В сентябре 2017 года в Ташкенте секретарь Совбеза при президенте РУз В. Махмудов обсудил со своим российским коллегой Н. Патрушевым конкретные аспекты дальнейшего развития ВТС между двумя странами. В октябре аналогичную тематику в узбекской столице уже поднимал российский вице-премьер Д. Рогозин. А после визита в РУз в ноябре 2017 года премьер-министра РФ Д. Медведева Узбекистан заключил с Рособоронэкспортом контракт на покупку 12 ударных вертолетов Ми-35, поставку которых намечено начать уже в 2018 году.
В последнее время между двумя странами также активизировался обмен военными делегациями. Подразделения узбекских ВС уже неоднократно принимали участие в тактических учениях и соревнованиях на полигонах в России, а российские подразделения приезжали для обмена опытом в Узбекистан. Заявлено о восстановлении в прежнем объеме и программы подготовки узбекских военнослужащих в ряде профильных военных заведениях России, замороженной несколько лет назад.
В то же время на фоне демонстрируемых союзнических отношений и многопланового военного сотрудничества между РУз и РФ узбекское руководство стремится активно развивать взаимодействие в этом направлении не только с Россией, но и с другими иностранными партнерами.
По сообщениям официальных источников, Ташкент уже реализует 13 дорожных карт военного и военно-технического сотрудничества с рядом зарубежных стран. В частности, успешно развиваются военные контакты с Китаем, получившие новый импульс после визита в 2017 году узбекского президента в КНР. Подписан план военного сотрудничества на 2018 год с Азербайджаном, достигнуты аналогичные договоренности с Белоруссией. СМИ Индии недавно сообщили об узбекско-индийских предварительных консультациях на предмет создания в РУз предприятия ВПК.
В рамках внешнеполитической стратегии, направленной на развитие региональной кооперации, Узбекистан идет на расширение военного сотрудничества и со своими соседями. С Астаной уже достигнуты договоренности о поставках в Узбекистан продукции казахстанского ВПК, в частности бронетехники. Ташкент также намерен заключить двусторонние соглашения по противовоздушной обороне со всеми центральноазиатскими республиками. В апреле с. г. в узбекской столице на очередном заседании Координационного комитета по вопросам ПВО при Совете министров обороны государств-участников СНГ в дополнение к имеющемуся соглашению по ПВО в рамках СНГ этот вопрос рассматривался уже в практической плоскости.
Но все же в списке приоритетов узбекского руководства в плане развития военного сотрудничества значится взаимодействие в этом направлении с США. Тем более и Вашингтон прикладывает встречные усилия по восстановлению прежнего уровня отношений с Ташкентом, свидетельством чего являются участившиеся визиты в узбекскую столицу американских делегаций различного уровня.
Подобное взаимное стремление нашло свое логическое отражение в недавнем первом официальном визите узбекского лидера в Вашингтон и его переговорах с Д. Трампом, по итогам которых было принято совместное заявление «Узбекистан и Соединенные Штаты Америки: начало новой эры стратегического партнерства».
Конкретные перспективы сотрудничества между странами в военной сфере Ш. Мирзиёев обсудил с министром обороны США Джеймсом Мэттисом. Стороны отметили важность укрепления связей в данном направлении и договорились реализовать пятилетний «План военного сотрудничества». Его подробности остались за рамками публичного освещения, однако Белый дом подчеркнул, что подобное соглашение заключено с Узбекистаном впервые.
Можно только предположить, что в ответ на согласие узбекской стороны обеспечить транзит военных грузов для группировки американских войск по т. н. «Северному маршруту» и обязательство быть надежным партнером США в деле борьбы с «международным терроризмом» в Афганистане, Вашингтон не будет скупиться на практическую наполняемость заключенных с РУз договоренностей по военному сотрудничеству. При этом, как представляется, Соединенные Штаты привлекает возможность сделать ставку на Узбекистан, усилив через него свое военно-политическое присутствие в регионе ЦА.
Вышеизложенное позволяет утверждать, что новые власти Узбекистана, взявшие курс на широкомасштабные реформы во всех сферах деятельности, в т. ч. в вопросах укрепления обороноспособности национальных ВС и развития собственного ВПК, намерены активно использовать для достижения поставленных целей многосторонние связи. В этом, конечно, нет ничего предосудительного, поскольку Ташкент исходит в первую очередь из своих национальных интересов.
В то же время многовекторность внешнеполитического курса Узбекистана и его стремление к постоянному маневрированию между полюсами сил особенно теперь, в условиях крайне сложной и непредсказуемой военно-политической ситуации в мире, не может гарантировать полного уровня доверия к Ташкенту со стороны партнеров в такой специфической сфере, как военное сотрудничество. В первую очередь это касается военного взаимодействия с Россией, союзнические отношения с которой закреплены соответствующими договорами, и вытекающего отсюда желания сторон, несмотря на конъюнктурные соображения, учитывать интересы друг друга.
Например, сочтет ли Москва целесообразным идти на поставки ВС РУз современной техники в необходимых объемах в рамках заключаемых контрактов, оплачиваемость которых вызывает сомнение, или предоставлять узбекской стороне заведомо невозвратные целевые кредиты, которые затем вынуждена будет списывать. И это при том, что Ташкент демонстрирует очередной люфт в сторону геополитического противника России – США. Со своей стороны, Узбекистан, не желая становиться «заложником» американо-российского противостояния в условиях санкций, введенных США в отношении большинства структур российского ВПК, может отказаться от заключения военных контрактов с Россией в пользу других зарубежных партнеров и в очередной раз снизить уровень военного сотрудничества. Эти вопросы обречены пока оставаться дискуссионными.