Мосгорсуд приговорил Михаила Максименко к 13 годам строгого режима и штрафу в 165 млн руб. по делу о взятках от представителей криминального мира. Полковник СКР отрицал свою вину, называя дело провокацией
Мосгорсуд приговорил экс-руководителя управления межведомственного взаимодействия и собственной безопасности Следственного комитета Михаила Максименко к 13 годам строгого режима и штрафу в 165 млн руб. по делу о получении взяток от представителей криминального мира. Такое решение принял судья Олег Музыченко, передает корреспондент РБК.
Максименко также лишен звания полковника юстиции. Ему также запретили в течение трех лет занимать должности в органах госвласти после отбытия наказания. Гособвинитель Игорь Потапов запрашивал для Максименко 15 лет строгого режима и штраф в 165 млн руб. После заседания прокурор Борис Локтионов заявил журналистам, что гособвинение «считает приговор законным, обоснованным и справедливым».
Максименко был арестован в июле 2016 года вместе с другими высокопоставленными офицерами СКР — своим заместителем Александром Ламоновым и замначальника главного следственного управления СКР по Москве Денисом Никандровым. Аресты в СКР, связанные с криминальным авторитетом Захарием Калашовым (Шакро Молодым), стали одной из самых резонансных операций ФСБ последних лет.
В конце прошлого года часть материалов в отношении Максименко была выделена в отдельное производство и передана в суд; обстоятельства получения взяток другими офицерами СКР пока продолжают расследоваться. Дело находится в производстве у Следственного управления ФСБ России.
Две взятки для полковника
В рамках этого судебного процесса Максименко вменялись две взятки. По версии гособвинения, в октябре 2015 года полковник получил $50 тыс. от петербургского предпринимателя Бадри Шенгелии — в начале 2000-х был осужден по делу о мошенничестве, в дальнейшем стал основным свидетелем по делу тамбовской ОПГ Владимира Барсукова (Кумарина). За деньги, которые Шенгелия, по версии следствия, передал Максименко в петербургской гостинице Park Inn (бывшая «Пулковская»), полковник обещал ему добиться возбуждения уголовного дела против сотрудников МВД, которые якобы незаконно изъяли у Шенгелии часы Hublot.
Шенгелия в суде дал на Максименко показания. Он заявил, что «финансовые отношения» со следователем у него были много лет. Предприниматель упомянул, что полковник преследовал и свои карьерные цели: он пытался добиться отстранения главы ГСУ СКР по Петербургу Александра Клауса, преследуя близких ему полицейских. При этом второй важный свидетель по этому эпизоду, экс-оперативник МВД Виталий Федосов, изобличил Максименко на допросе в ФСБ, но в суде от этих показаний отказался.
Второй эпизод дела Максименко связан с перестрелкой у ресторана Elements на Рочдельской улице в Москве 14 декабря 2015 года, в которой участвовали люди Шакро Молодого с одной стороны и отставной полковник КГБ СССР, адвокат Эдуард Буданцев — с другой. После этой перестрелки под арестом оказался в том числе ближайший подручный Шакро Молодого Андрей Кочуйков (Итальянец).
По версии ФСБ, офицеры СКР получили две взятки за освобождение Кочуйкова. Одну из них — от предпринимателя Дмитрия Смычковского — поделили между собой действующий глава ГСУ по Москве Александр Дрыманов, его заместитель Денис Никандров и глава управления СКР по ЦАО Алексей Крамаренко, утверждал гособвинитель Борис Локтионов. За взятку офицеры должны были переквалифицировать обвинение Кочуйкову на более мягкое (с вымогательства на самоуправство) и отпустить его из-под стражи, считают в ФСБ. Дело об этой взятке пока не передано в суд.
Вторая взятка — $500 тыс. от бизнесмена Олега Шейхаметова — предназначалась лично Максименко, утверждает гособвинение. По словам Локтионова, деньги должны были гарантировать, что Максименко как особист закроет глаза на «непроцессуальные решения» сослуживцев по делу о стрельбе на Рочдельской.
Наличные Шейхаметов передал Максименко через цепочку посредников, утверждает гособвинение. Одним из них был отставной полковник МВД Евгений Суржиков. После увольнения он устроился в подконтрольный Шакро Молодому ЧОП и в первый же рабочий день попал в перестрелку на Рочдельской. В этот же период Суржиков рассматривался как кандидат на работу в управление Максименко, следовало из его показаний.
Другими посредниками были заместители Максименко Денис Богородецкий и Александр Ламонов, утверждается в материалах дела. Последний рассказал в суде, что 18 мая 2016 года лично принес в квартиру начальника обувную коробку с $400 тыс. (еще $100 тыс. поделили между собой посредники).
Показания в отношении Максименко по этому эпизоду дали признавшие вину Ламонов и Никандров (они содержатся под арестом), а также Богородецкий, Суржиков и Шейхаметов (они освобождены от наказания в связи с деятельным раскаянием). Также позиция гособвинения основывается на данных прослушки, которая велась в отношении Максименко по меньшей мере с начала 2016 года. Ее расшифровки суд исследовал в закрытом режиме.
«Провокация за 3 млн»
Максименко не признал вину. На допросе в суде он заявил, что за день до задержания ему позвонил бизнесмен Смычковский и рассказал о готовящейся масштабной провокации против сотрудников СКР. «На выполнение этого задания направлялось $3 млн, к получению которых могли быть причастны сотрудники управления «М» ФСБ. Я записал эту информацию на листке, но записку изъяли в ходе обысков», — сказал Максименко.
Ламонов в разговоре с Максименко упоминал, что получил деньги от «неких заинтересованных в закрытии уголовного дела лиц», утверждал полковник. Однако Максименко счел, что подчиненный его дезинформирует с целью проверить реакцию. Из-за приятельского отношения к Ламонову он попытался убедить его вернуть деньги, заявил Максименко. Также он указал, что якобы переданные ему наличные не были обнаружены в ходе обысков и что ежегодные декларации указывают на отсутствие у полковника сомнительных доходов.
На суде Максименко сообщал о прессинге и о том, что от него требуют оговорить руководство. Он не конкретизировал, о ком именно идет речь.
О непричастности к получению взяток заявлял и действующий начальник ГСУ по Москве Дрыманов, он настоял на собственном допросе. В ходе следствия по делу офицеров Дрыманов неоднократно общался с сотрудниками управления «М» ФСБ, и они утверждали, что к нему нет претензий, заявил генерал в суде. Однако потом все изменилось. «ФСБ сейчас будет доказывать мою причастность всеми доступными способами. У них другого выхода нет, они уже доложили обо всем на самый верх. Не буду называть конкретных имен», — сказал Дрыманов.
Подробнее на РБК