Как скрестить ежа с ужом и удачно продать результат
В последнее десятилетие XIX века Петера-Пауля Маузера одолевала хандра.
— Вот сижу я тут, — вещал он, глядя на собеседника сквозь бутыль шнапса, — простой, гениальный, немецкий оружейный конструктор. Вот помру. И что про меня через сто лет напишут? Дескать, жил да был, придумал винтовку… да через век таких будет, как блох на барбоске.
Чаще других слушать нытьё Маузера приходилось Фиделю Федерле, который заведовал опытным цехом на фабрике Маузера.
— Да хватит вам уже прибедняться, папаша! — не выдержал как-то он. — Максим тоже один пулемёт изобрел — и ничего, сидит довольный. А мало вам винтовки, так давайте ещё чего-нибудь замутим. Как американец этот неугомонный, Браунинг. То ружьё придумает новое, то пистолет автоматический.
— Пистолет — и автоматический? — удивился Маузер. — А это как?
— Да просто! — Федерле пока еще сохранил способность не только говорить, но и рисовать, а выпитый алкоголь затуманил память, зато подстегнул воображение. — Это вроде револьвера, но как винтовка. Ща нарисую…
Разумеется, наутро ни Петер-Пауль, ни Фидель об этом разговоре не помнили и потому изрядно удивились, когда пару месяцев спустя братья начальника цеха — Фридрих и Йозеф — предъявили им некую странную конструкцию, живо напоминавшую анекдот про скрещение ужа и ежа.
— Это чего?
— Ну… мы эта, — переглянулись братья. — Чертёж ваш нашли. Ну… мы его и того.
— И что нам с этим уродцем делать?
— Продавать! — твердо заявил Фидель, которому братья уже успели показать счёт за опытно-конструкторские работы. — Отличный же пис… в смысле, кар… отличная же штука получилась. С руками будут отрывать!
— Я тут сам кое-кому руки поотрываю! — повысил голос Маузер. — Это ж позор на весь мир! И что, на свою фамилию теперь патентовать? У Борхарда вон — пистолет уже с магазином, как у приличных людей, вынул-вставил! А тут что?! Прицел до 1000 метров?! На пистолете!
— Ну, пуля-то летит… — попытался возразить Фидель.
— Летит?! — еще больше разозлился Петер. — Да на таком расстоянии в слона, да что там — в стадо слонов из него не попасть! А цена?! Это же не оружие, а часы с кукушкой, тут одних пружинок на сотню марок выйдет. Кто его купит? Хотя… а насчет слонов, это, пожалуй, мысль.
Стоит заметить, что в те времена про Красную Книгу никто не слышал, зато африканская охота уже проходила по разряду «Вау!». Круче считалось только отправиться исследовать какие-нибудь истоки Нила и потеряться при этом. Оружие для охоты на слонов в мелких европейских странах наверняка записали бы в разряд осадной артиллерии. После выстрела из таких ружей обычно падали и слон, и стрелок, а победителем считался тот, кто смог подняться. Правда, использовать это же ружьё против более мелкой дичи, вроде леопардов, антилоп или туземцев было не очень удобно — собранных ошмётков шкуры хватало, в лучшем случае, на дизайнерскую сумку. И тут очень кстати нарисовался Маузер со своим «пистолетом-карабином».
За отсутствием в начале XX века айфона С96 как нельзя лучше подходил на роль модного статусного аксессуара. К тому же, и леопардов, и туземцев было безопаснее сначала пристрелить, а уже потом делать селфи на фоне. Ещё одним важным отличием от айфона стало то, что обладатели дефектных «маузеров», как правило, уже не жаловались.
Вскоре редакции газет и журналов захлестнул целый вал восторженных отзывов от покупателей С96. Некоторые из них вызывали оторопь даже у видавших виды писак.
— Послушайте, молодой человек, — осторожно начинал редактор, изучив очередной опус, — я понимаю, что вам хочется сделать приятное маменьке, преподнёсшей вам сей, гм, пистоль, но право же… иногда людей украшает не только «маузер», но и чувство меры!
— А что не так? — наигранно удивлялся молодой Уинстон Леонард Спенсер‑Черчилль.
— Вот вы пишете, что лично перестреляли не меньше батальона суданских мятежников. Но… сколько там у вас было патронов в обойме? Десять?
— А может, я перезаряжался! — возражал потомок герцогов Мальборо.
— На скаку посреди толпы врагов? Нет, ну если вы настаиваете, мы издадим, но, может, вам тогда стоит взять псевдоним, сэр? Скажем, Герберт Уэллс Второй…
— Ладно, — уступал молодой талантливый автор. — Перепишу.
Вслед за аристократией моду на 96-е подхватили другие чуткие к свежим веяниям люди — революционеры. У боевиков в тех случаях, когда вместо условленного «почтальон Печкин принес газету „Искра”» слышалось прокуренное: «Я ваша тётя!», стало признаком хорошего тона выпускать в дверь одну-две обоймы из «маузера». Высокая начальная скорость позволяла пулям 96-ого пробивать не только дверь, но и двух-трёх полицейских за раз. Если у тех хватало дурости перед этой дверью столпиться.
— Чёрт знает что! — ругался уже ставший министром внутренних дел Уинстон Черчилль, когда для операции по захвату трёх анархистов с «маузерами» пришлось срочно вызывать в Лондон гвардейский полк с батареей полевой артиллерии. — Эти немцы совсем ополоумели! Раньше их пистолет носили только приличные люди. Но сейчас они спустили цену и, конечно же, им немедленно вооружилась всякая шантрапа! Запрещу-ка я нафиг весь короткоствол у частных лиц, а то нахватают штурмовых пистолетов, а нам потом расхлебывать.
Мир же стремительно катился к Первой мировой войне, что только способствовало росту популярности C96. Даже китайцы наладили выпуск нелицензионных копий, хотя в те годы это ещё не стало мейнстримом. Но китайцы люди упорные, они потом и до копирования самолётов доросли. И сейчас продолжают. Впрочем, мы отвлеклись.
«С96» наперебой увековечивали в литературе, кинематографе и даже в анекдотах. Одна лишь фирма Маузер выпустила около миллиона пистолетов, а сколько их всего понаделали, никто уже не скажет.
Правда, большую часть этого успеха Петер-Пауль, ставший бароном фон Маузер, не застал: дедушка скончался в мае 1914 года, в возрасте 75 лет. Ну а история «маузера С96» до сих пор остается примером не только удачной конструкции стрелкового оружия, но и еще более удачного маркетинга.