15 марта в столице Казахстана Астане состоялся саммит глав пяти стран Центральной Азии (ЦА). По приглашению президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в Астану приехали президенты Киргизии, Таджикистана и Узбекистана. Президент Туркмении вместо себя направил председателя парламента. И впервые за 13 лет встреча прошла без участия России.
Все пять стран-участников встречи входят в СНГ. Две из пяти республик (Казахстан и Киргизия) входят в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и ОДКБ. Казахстан, Киргизия и Узбекистан являются членами Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).
Перед началом саммита во время двухсторонней встречи с президентом Узбекистана Нурсултан Назарбаев сказал, что «для того, чтобы решить вопросы стран Центральной Азии, мы не зовем третьих лиц». При этом президент Казахстана подчеркнул, что инициатива проведения регулярных рабочих консультаций для решения внутрирегиональных вопросов принадлежит президенту Узбекистана Шавкату Мирзиёеву.
Именно Нурсултан Назарбаев и Шавкат Мирзиёев претендуют на роль лидеров в процессе сближения стран ЦА.
Причину отсутствия президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова директор Центра исследовательских инициатив Ma’no (Узбекистан) Бахтиёр Эргашев объясняет предпочтением, которое отдает лидер Туркмении двусторонним отношениям с лидерами стран ЦА. Связано это, безусловно, с мощным углеводородным потенциалом республики и приоритетным интересом Бердымухаммедова к проблематике строительства газопровода TAPI (Туркменистан–Афганистан–Пакистан–Индия). Иными словами, глава Туркмении в перспективе видит себя как экономического гегемона ЦА и лидерство Назарбаева и Мирзиёева в наметившейся интеграции региона его не слишком устраивает.
«То, что саммит прошел без естественного лидера среднеазиатского региона – России – само по себе не является проблемой. Страны региона с оправданным недоверием относятся к евразийской интеграционной риторике Москвы, зачастую видя в ней прикрытие «неоимперской экспансии». Сама Россия неоднократно давала повод для таких опасений, ведя себя непоследовательно по транспортно-инфраструктурным, водноэнергетическим и горнорудным проектам в странах региона, прежде всего в Таджикистане и Киргизии», – считает директор по культурным, научным и образовательным проектам российского Центра традиционных культур Александр Собянин.
По его словам, Узбекистан стремится «наращивать или даже создавать с нуля экономическое сотрудничество с соседними странами и одновременно решительно уклоняться от любых попыток привнести евразийскую интеграционную ноту во внешнеполитическую партитуру Республики Узбекистан».
Стоит уточнить, что в данном случае речь идет о консенсусе странам региона в неприятии «евразийской ноты» в российской «аранжировке».
После встречи с Дональдом Трампом, Нурсултан Назарбаев стал жестко подчеркивать несовпадение с Россией по важнейшим вопросам евразийской политики Казахстана. Александр Собянин обращает внимание на то, что «в России традиционно разделяют регионы Средней и Центральной Азии, а западная позиция заключается в создании единого региона Большой Центральной Азии и шире – Центральной Евразии».
Термин «центральная Евразия» употребляют американские военные планировщики, пояснил для «Сути Событий» Александр Собянин. Они проводят ее западную границу по Ирану и Ираку.
Бахтиёр Эргашев видит перспективу интеграции в ЦА лишь без участия в ней России:
«В прошлом были попытки создать союзы, например Центральноазиатское экономическое сообщество, которое через несколько лет переформатировалось в Организацию Центральноазиатского сотрудничества (ОЦАС). В эту структуру вошла Россия, после чего организация прекратила свое существование. Все попытки центральноазиатской интеграции прекратились в 2010 году, когда Казахстан стал членом Таможенного союза – предшественника Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Поэтому максимум, на что страны региона могут решиться сейчас – консультационные саммиты и кооперация. Даже создание зоны свободной торговли Центральной Азии (ЗСТ ЦА) невозможно. Строгий порядок ЕАЭС и Таможенный кодекс не позволят Казахстану и Киргизии пойти на сотрудничество в рамках ЗСТ ЦА. «Россия расставила свои флажки и надолго сделала бесперспективной любую идею чисто регионального объединения без внерегиональных сил. Саммит в Астане может дать толчок реализации ряда новых проектов и программ».
Место утратившей центральноазиатскую инициативу России уже занято, причем сразу двумя мировыми гигантами – США и Китаем.
Дональд Трамп, к примеру, активно поддержал еще одну инициативу Шавката Мирзиёева - проведение в Ташкенте в конце марта Международной конференции по Афганистану:
«Я полностью поддерживаю вашу инициативу по проведению конференции по Афганистану, — говорится в послании Трампа Мирзиёеву. — И мы должны тщательно работать вместе… Моя администрация рассматривает состав соответствующей делегации Соединенных Штатов для участия в Ташкентской конференции. Я с нетерпением жду встречи с вами в ближайшее время».
В мае прошлого года Шавкат Мирзиёев в Пекине подписал 105 двусторонних договоров на $23 млрд. Пекин готов модернизировать все ведущие секторы экономики Узбекистана. Речь идет об энергетике, нефтепереработке, нефтехимии, сельском хозяйстве и модернизации электростанций.
Китайский проект «нового Шелкового пути» для Узбекистан и других стран региона может стать альтернативой ЕАЭС и других проектов в рамках СНГ. Узбекистан уже твердо отказался вступить в Евразийский экономический союз.
«Россия в любом случае будетактивизировать свою политику и по Афганистану, и по странам региона», - сказал в интервью «Сути событий» Александр Собянин, - «но будет вынуждена отказаться от прежних попыток общейкоординации и перейти на приоритеты двустороннего сотрудничества скаждой страной в отдельности, с резким ускорением сотрудничества с двумя горными республиками Киргизией и Таджикистаном, с отстраиванием особых отношений с нейтральным Туркменистаном».
Александр Собянин считает, что саммит в Астане подтолкнет быстрое формирование региональной координации странрегиона, и высвобождение России от сложных регламентов согласованиярешений в рамках евразийской интеграции, что одинаково ведут кускоренному развитию реальной экономики, производства: «А энергетика итранспортная инфраструктура вполне подождут того времени, когда Россияуже по-настоящему и полномасштабно будет присутствовать во всехстранах региона - где с военной составляющей, где только лишь сэкономической, и везде - с «мягкой силой» культурного продвижениярусского языка и русской культуры. Лишь потом можно будет поставитьвопрос об общем пространстве Средней Азии и России. Казахстан своим «равновекторным» подходом развязывает руки России, и это однозначно является положительным фактором как для России, так и для республик Средней Азии. А нервничать смысла России нет - президенты стран Средней Азии как говорили между собой по-русски, так и будут говорить, народы Среднеазиатского региона между собой также не заговорят ни по-английски, ни по-китайски».
Позволю себе не согласится с прогнозом известного российского военного аналитика. Времена, когда русский язык и русская культура могли сыграть роль геополитического оружия «мягкой силы», канули в Лету. Россия безнадежно отстала в научном и техническом развитии от ведущих стран Запада и Востока. Она несостоятельна и по части финансов. Сегодня РФ может предложить странам ЦА лишь военное прикрытие от гипотетических враждебных внешних и внутренних сил, что она и делает в рамках ОДКБ.
Однако по мере экономического проникновения Китая в регион и явного желания США позиционировать себя как верховного арбитра в решении проблемных вопросов необходимость в российском военном «колпаке» будет неуклонно снижаться.
Явная несостоятельность российской дипломатии, которая так и не сумела убедить страны ЦА в отсутствии у РФ имперских амбиций, лишь ускорит процесс потери Россией постсоветского пространства и в этом регионе.
Владимир Прохватилов, президент Академии реальной политики (Realpolitik), эксперт Академии военных наук
Читайте также: Почему мультфильмы про российское супероружие так и не напугали США
Читайте еще больше оригинальных материалов на сайте Суть событий