Рассказ американского журналиста:
Стивен Хокинг, блестящий физик и автор, умерший в среду в 76 лет, был, несомненно, самым известным ученым нашего времени. Но он также был и великим парадоксом.
Я впервые познакомился с Хокингом, когда он приехал выступать в Гарвард в середине 1980-х годов. Еще не известный широкой публике, он, тем не менее, был знаменитостью в научных кругах. Поэтому для меня не было сюрпризом, что в научный центр втиснулась толпа преподавателей и студентов, чтобы услышать то, что он должен был сказать.
Основными претензиями Хокинга к славе тогда были безумно звучащие идеи о черных дырах и происхождении Вселенной. В основе обоих, по его словам, были "особенности" -умопомрачительные сущности, которые одновременно бесконечно малы и бесконечно велики. Это, можно сказать, первый парадокс, который я всегда буду ассоциировать с долгой, выдающейся жизнью и карьерой Хокинга.
В то время молодой Маверик также поднимал брови, оспаривая преобладающую веру в то, что ничто никогда не сможет вырваться из смертельной хватки непреодолимого гравитационного поля черной дыры. Он утверждал, что при определенных обстоятельствах свет различных длин волн – то, что стало называться “излучением Хокинга” – действительно может уйти. Это парадокс № 2.
В то время Хокинг уже был связан с инвалидной коляской, и в начале 20-х годов у него был диагностирован боковой амиотрофический склероз (более известный как болезнь Лу Герига). Врачи предсказывали, что он не доживет до 25. Тот факт, что он выжил в три раза больше этого возраста, не что иное, как чудо. И что я считаю парадоксом № 3.
В середине восьмидесятых Хокинг все еще мог говорить, хотя и едва. Гарвардская презентация состояла из того, что Хокинг бормочет строки предложений, а затем делает паузу для своего помощника, стоящего рядом с ним, чтобы перевести. Это был трудный, но незабываемый опыт.
Несколько лет спустя, пока я еще преподавал в Гарварде, ABC-TV нанял меня быть научным редактором для " Good Morning America. Примерно в это же время Хокинг опубликовал “краткую историю времени”, книгу, объясняющую, среди прочего, его новые идеи о создании Вселенной.
Чувствуя хорошую науку и интересную человеческую историю, я осмелился спросить Хокинга, позволит ли он мне взять у него интервью на его родине в Англии. Он был профессором математики Lucasian в Кембриджском университете – тот же самый ультра-престижный стул, когда – то занимаемый легендарным Исааком Ньютоном-и очень частный. Насколько мне известно, он никогда не давал интервью на телевидении.
Мне нужно было заранее задать свои вопросы, потому что к тому времени Хокинг уже не мог даже бормотать. Он полагался на синтезатор речи, поэтому ему нужно было время, чтобы записать свои ответы на мои вопросы.
Когда мы с командой приехали в Кембридж, мы с удивлением обнаружили, что Хокинг, его жена Джейн и трое детей жили в скромной квартире в подвале студенческого общежития. Это тоже было парадоксом.
Когда пришло время для камер , я задавал свои вопросы, а затем слушал ответы машинного голоса. На протяжении всего интервью Хокинг оставался в кресле с неподвижной улыбкой на своем в основном парализованном лице. По сей день, это самое странное, но самое милое интервью, которое я когда – либо делал-и я делал тысячи за эти годы.
На наш второй день с Хокингом мы отправились в его офис и класс, чтобы снять его преподавание и поговорить с его учениками. Я никогда не забуду озорную улыбку Хокинга, когда он пытался перехитрить мою съемочную группу через раскинувшийся кампус в своем инвалидном кресле. Он был глубоким мыслителем, да, но также и известным шутником. Еще один парадокс.
Совсем недавно я отодвинул его заявление о том, что человеческому виду осталось жить меньше века и он должен колонизировать космос, чтобы выжить.
Я отметил, что при всем его великолепии и публичных сравнениях с Исааком Ньютоном и другими великими учеными прошлого Хокинг никогда не выигрывал Нобелевскую премию – и ученые, которых я знаю, обычно не считают его в Лиге, чтобы заработать ее. Еще один парадокс.
Я также отодвинул отношения любви и ненависти Хокинга с Богом и религией. На раннем этапе он допускал возможность того, что Бог существует, но в последнее время он казался адским в поисках путей создания Вселенной.
Однако, несмотря на мои разногласия с ним, я глубоко опечален его кончиной. Вселенная кажется мне немного тише сегодня утром из-за его отсутствия. И немного темнее, как будто кто-то погасил яркую сверхновую звезду.
Есть много новых, молодых звезд, восходящих в науке в эти дни-некоторые с идеями еще более смелыми, чем когда-либо были Хокинга. Но я сомневаюсь, что мир увидит подобных ему снова долгое, долгое время. Он был таким особенным.
Покойся с миром, Стивен.
