Спасший мир подполковник героем себя не считал
Мир должен знать о таких героях
Западный кинематограф впервые уважительно отнесся к советским офицерам
Недавно на экраны кинотеатров 12 российских городов вышла странная лента. Она необычна во всех отношениях. Во всяком случае, нам ранее ничего подобного видеть не приходилось; не с чем даже сравнить. В определенном шоке от нее были и другие журналисты, которых пригласили на предварительный пресс-показ в московский Центр документального кино.
Фильм позиционируется как художественно-документальный, но он разительно не похож ни на одну из постановок такого жанра. Он длится 1 час 50 минут и не дает не то что вздремнуть, но даже и малость заскучать. Его премьера на Западе состоялась еще в 2014 году, а ныне, по словам создателя картины – 47-летнего датского режиссера Питера Энтони, – вновь возник большой повод, чтобы о фильме и его герое узнало как можно большее число людей и политиков. Причем показ никак не связан с «аннексией» Россией некогда украинского Крыма, санкциями и почти замороженными отношениями между США и РФ.
Одного из авторов этих строк, обозревателя «НВО», побывавшего на кинопрезентации, не могло также не удивить то, с каким точным соответствием советской эпохе показаны в кадре западного фильма офицеры Вооруженных сил СССР. Это едва ли всего лишь не второй такой случай; первый – памятный американский художественный фильм 2002 года «К-19» – об аварии на первой советской атомной подлодке.
Ведь обычно русских, военных в частности, изображают грубо пародийно, обряжая их в немыслимо искаженную форму с изуродованными до неузнаваемости наградами. Как, скажем, маршала Жукова в «Похоронах Сталина» (2017). Или вымышленного космонавта-полковника в классике фантастического жанра «Армагеддон» (1998), на которого напялили шапку-ушанку с болтающимися «ушами» и с солдатской «капустой» (кокардой), при майке и бухого. Обозреватель «НВО» как офицер невольно высказал слова благодарности режиссеру и исполнителю главной роли в игровой части ленты российскому актеру театра и кино Сергею Шныреву (в отличие от «К-19» в фильме датчанина снялись только русскоязычные исполнители) за столь нестандартные образы русских в западном кинематографе.
В ТОМ ДОСТОПАМЯТНОМ 83-М…
По ходу фильма отечественный зритель узнает, что в СССР, а потом в России много лет без вести жил «Человек, который спас мир» (таково название ленты). Он был подполковником тогдашних войск противоракетной и противокосмической обороны Войск ПВО ВС СССР, носил самую что ни на есть расхожую фамилию Петров и в ночь на 26 сентября 1983 года ни больше ни меньше предотвратил ядерную войну. Это тоже в своем роде уникальное преподнесение материала: ведь киношные спасители мира у нас ассоциируются преимущественно с американскими супергероями, которые буквально за секунду до гибели всего человечества обезвреживают таймер на какой-нибудь заумной бомбе или приканчивают некоего неуловимого мирового злодея.
Питер Энтони прочитал о спасшем мир отставном советском офицере Станиславе Евграфовиче Петрове в 2000-х в западной прессе, которая перепечатала публикацию, появившуюся в одной из итальянских газет. Петров преподносился как «один из главных героев холодной войны, о котором знают немногие, но благодаря которому на нашей планете сейчас живут сотни миллионов людей». Это лейтмотивом проходит и через все почти двухчасовое киноповествование датского режиссера. Показано, как за этот подвиг в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке в 2006 году Петрову вручили специальную награду Ассоциации граждан мира – хрустальную статуэтку в виде руки, держащей земной шар, с выгравированной на ней надписью «Человеку, который предотвратил ядерную войну». Тогда же за честь пообщаться с ним, простым военным пенсионером из России, посчитали звезды Голливуда Роберт де Ниро, Кевин Костнер и Мэтт Деймон, которые за свою кинокарьеру не раз спасали мир на экране. Кроме того, еще через семь лет этот человек стал лауреатом Дрезденской премии, присуждаемой за предотвращение вооруженных конфликтов.
В России отдание должного подполковнику Петрову оставалось на нулевом уровне до самой его кончины, пришедшейся на 19 мая прошлого года. Он умер 77-летним в полном одиночестве в малогабаритной захламленной двушке на окраине военного городка в подмосковном Фрязино, где жил с середины 1980-х. После смерти жены в 1997-м (онкология) немало выпивал (но не спился) и безмерно курил. В датском фильме – надо опять же отдать должное Питеру Энтони – этот его образ жизни не муссируется, не выпячивается и никак не комментируется. Но нельзя не признать, что во многом это типичный случай для офицеров-отставников дальних гарнизонов. Что говорить, если у нас еще и многие здравствующие ветераны Великой Отечественной доживают свой век в убогих условиях, государство до сих пор не может обеспечить их, уже давно немногочисленных, достойным кровом, одни декларации и обещания каждый год под 9 мая.
В итальянскую же прессу информация о Петрове просочилась стараниями российского журналиста Дмитрия Лиханова. После пресс-показа он рассказал коллегам, какие обстоятельства сопутствовали этому, и изложил версию событий почти 35-летней давности.
О самом подвиге Петрова он в 1991 году узнал от бывшего командующего войсками противоракетной и противокосмической обороны (с 1967 по 1986 год) Героя Социалистического Труда генерал-полковника в отставке Юрия Всеволодовича Вотинцева (1919–2005). По словам Лиханова, горбачевская перестройка и развал Союза нанесли глубокую душевную рану интервьюируемому, и он весьма нелицеприятно отзывался о тогдашней власти и военном руководстве. Фамилия Петрова была им упомянута в контексте этого негодования, и свершенное подполковником вызвало у журналиста большую заинтересованность. Он позвонил ему во Фрязино, и они встретились, беседовали.
Отставник поведал следующее (ниже мы совместили рассказ Лиханова и некоторые данные из его прошлогодней публикации в журнале «Родина» со словами самого Петрова, прозвучавшими в фильме, и уточнениями «НВО»).
В 1983-м он служил в закрытом гарнизоне Курилово (на границе Московской и Калужской областей, примерно на одинаковых расстояниях от Серпухова и Обнинска), больше известном как «Серпухов-15». И вечером 25 сентября во главе боевого расчета числом в сотню офицеров, прапорщиков и солдат заступил на обычное боевое дежурство по Центральному командному пункту (ЦКП). Здесь через разведывательные спутники «Космос» зорко следили за обстановкой на Североамериканском континенте – не стартанут ли оттуда ракеты с ядерными боеголовками (в ту пору у американцев имелось девять баз, на которых размещались баллистические ракеты). С тем, чтобы дать сигнал высшему политическому и военному руководству страны для принятия решения об ответном залпе. Петров, будучи неоднократным участником боевых учений, которые время от времени проводились на ЦКП, мог представлять, что было бы, случись эти старты и ответные пуски на самом деле: «Если уж начнется глобальная ядерная заваруха, у него останется пара минут, чтобы раздать нужные команды, да еще минута, чтобы выкурить последнюю сигарету».
Здесь служившим в то время надо напомнить, а молодым поколениям читателей «НВО» пояснить, какие взаимоотношения сложились тогда между Москвой и Вашингтоном. А амплитуда их была у крайней точки кипения! С конца 1979 года США были весьма раздражены «вторжением» советских войск в Афганистан. Тогда же НАТО приняло решение развернуть в Европе 572 ракеты средней дальности (РСД) «Першинг-2» и «Томагавк» (реально с декабря 1983 по декабрь 1985 года было развернуто 175 единиц этого оружия). Советское руководство ответило размещением в странах Варшавского договора РСД-10 «Пионер», или, как их именовали на Западе, SS-20. 8 марта 1983 года американский президент Рональд Рейган объявил СССР империей зла. 1 сентября того же года в небе над Японским морем советским перехватчиком Су-15 был сбит грубо вторгшийся в воздушное пространство Советского Союза летевший из Нью-Йорка в Сеул южнокорейский авиалайнер Boeing 747, что привело к гибели 269 человек из 16 стран и вызвало всеобщее возмущение в западном мире. В эти годы обе стороны проводили крупные учения с имитацией нанесения ядерных ударов друг по другу…
Кто проходил в то время службу в Вооруженных силах СССР (один из авторов этих строк в 1983-м был старлеем в 31-й танковой дивизии Центральной группы войск, а другой в таком же звании служил на Дальнем Востоке), хорошо помнит, что озноб от этой холодной войны ощущался кожей. Поэтому нетрудно понять, что мог испытать офицер противоракетных войск Петров, когда в 00.15 раздался оглушительный сигнал зуммера об осуществленном американцами боевом пуске. На электронной карте США обозначилось подтверждение запуска баллистической ракеты с ядерной боеголовкой класса «Минитмен» с военной базы на Западном побережье. Подлетное время ее до цели в Советском Союзе составляло 40 минут.
В фильме довольно реалистично реконструирована та драматическая ситуация на ЦКП, которая на полчаса воцарилась в ту ночь после объявленной тревоги (сам ЦКП был воссоздан в декорациях по рисункам-чертежам, сделанным самим Петровым). Питер Энтони чисто по-киношному несколько усилил тот драматизм, направил прожектора на высвечивание именно героического аспекта происходящего – того, как Петров лично подходил к своему подвигу. А потому документалист, например, не отразил, что информация о старте «Минитмена» тут же автоматически пошла на командный пункт Системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН). Но по большому счету Энтони все же не ударился здесь в грубые фантазии, а следовал-таки строго фактологической канве своей работы.
Начальник боевого расчета действовал исключительно штатно. Он потребовал проверить и доложить функционирование средств и боевых программ и наличие цели на визуальном направлении. Получил сведения, что техника работает нормально, а визуальными средствами цель не обнаружена. Пока, едва не матерясь в эфир, что было запрещено одним из пунктов инструкции (и это понятно: не до лишних слов, не до эмоций; в фильме же «твою мать» звучит неоднократно), размышлял, почему так происходит, последовали сигналы о новых стартах. А это уже квалифицировалось как ракетно-ядерное нападение.
«Если ракета и вправду летит на Союз, – поясняет в своей статье Дмитрий Лиханов, – наличие цели сейчас же подтвердят надгоризонтальные и загоризонтальные средства обнаружения. После этого КП СПРН автоматически передаст информацию на оповещаемые объекты и красные табло зажгутся в ядерном чемоданчике главы государства и на «крокусах» министра обороны, начальника Генерального штаба, командующих родами войск (здесь с командующими автор переборщил; а кстати, ЯЧ был введен в эксплуатацию в том самом 1983-м. – В.З., И.П.). Сразу после этого операторы запустят гироскопы советских баллистических ракет, ожидая решения высшего военно-политического руководства страны о нанесении ответного ядерного удара. Лишь только это решение состоится, главком ракетных войск по автоматической системе связи с войсками передаст закодированный вариант ответного удара и шифр для снятия блокировки с пусковых механизмов ракет. Командирам боевых комплексов останется только двумя ключами одновременно вскрыть сейфы с перфокартами программ, ввести их в компьютер баллистического оружия и нажать кнопку запуска. И тогда начнется ядерная война». По сути, менее чем через сорок минут.
В Петрове, конечно, в эти минуты бродил адреналин, нервы были на пределе. Да и не только у него – у всех членов боевого расчета. «Передают информацию, а сами смотрят в мою сторону», – рассказывает он в кадре. Он командным голосом вернул всех к исполнению своих обязанностей. А еще через какое-то время сам отдал предпочтение «решающей информации визуальщиков – обычных солдат, которые часами сидят перед экранами в темных комнатах»: «Они не видели стартов американских ракет. Я тоже не видел их на своем экране (здесь он имел в виду четкие характерные признаки, потому что «кое-что» он таки видел. – В.З., И.П.). Стало ясно, что это ложняк. Кричу оперативному дежурному: «Выдаем ложную информацию! Выдаем ложную информацию!» Но информация уже пошла». ЧП!
500 БАКСОВ ОТ МИЛЛИОНЕРА КОСТНЕРА
В ту же ночь на ЦКП приехал из Москвы генерал Вотинцев (это в фильме опущено). Провел разбирательство. Ситуация была из ряда вон, но в действиях подчиненных огрех он не обнаружил. О чем доложил главкому Войск ПВО. Тот устно донес министру обороны маршалу Дмитрию Устинову. То, что американские ракеты стартовали по причине сбоя в компьютере, выяснили быстро. «Но главные проблемы заключались в боевой программе и несовершенстве космических аппаратов, – объяснял инцидент Вотинцев. – А это основа всей системы. Все эти недоработки удалось устранить только к 1985 году, когда систему наконец поставили на боевое дежурство».
Подполковника Станислава Петрова не наказали, но и не поощрили. Как рассудили? Возможно, так. ЧП на его дежурстве было, да. Но не он в этом виноват. Правильно ли поступил, что, основываясь лишь в большей степени на интуиции, доложил командованию о ложной тревоге? Как знать. Наверное. Но однозначно не запаниковал. Так что баланс... Сам он рассказывал корреспонденту РИА Новости, что поначалу его даже хотели представить к награде: «Но потом назначили государственную комиссию по расследованию причин, которая, как водится, нашла недостатки в моих действиях. Дело в том, что в ее состав вошли люди, по вине которых и произошел этот сбой». Обычная практика: не академикам же отвечать, которые запустили сырую систему, и не генералам, которые их подгоняли и спешно приняли ее в эксплуатацию.
А через год после того случая Петров уволился из армии – надо было ухаживать за тяжелобольной женой… Похоронили же его в мае 2017-го на городском кладбище во Фрязино не по-офицерски: без долженствующих почестей, полагающихся при этом старшему офицеру, – без оркестра и прощального салюта. Но это уже вопрос к местному военкому и совету ветеранов.
Как вспомнил после пресс-показа журналист Лиханов, в 1991-м экс-командующий противоракетной обороной рассказал ему больше. По словам Вотинцева, если бы в ту ночь был не ложняк, а американцы и в самом деле осуществили бы свои пуски, СССР успел бы нанести ответный удар – и по американским шахтам, и по их городам, мало им не показалось бы. Однако Москва была бы обречена. Если верить тем словам генерала (а его уже не переспросишь), система противоракетной обороны столицы бездействовала аж целую чертову дюжину лет – с 1977 по 1990 год. Будто бы все это время на стартовых позициях вместо противоракет под углом в 60 градусов стояли лишь… транспортно-заряжающие контейнеры с муляжами, а вместо топлива и ядерных боеголовок в них был засыпан обычный песок. Интересно, что «эти его фантазии» за много лет никто не опроверг ни официально, ни на уровне экспертов.
Интервью с Вотинцевым Лиханов опубликовал в газете «Совершенно секретно» еще тогда же – в 1991-м. Рассказал и о Петрове. «Никакой реакции со стороны военного руководства и вообще кого бы то ни было не последовало», – резюмировал журналист. В итоге годы спустя он и предоставил свои сведения одному из итальянских СМИ, хотя с Петровым с 1991 года более ни разу не встречался и не перезванивался с ним. Статья была замечена. Петровым заинтересовались западные журналисты и общественники. А несколько позже и режиссер из Дании Питер Энтони.
«Свой фильм я адресую преимущественно молодому зрителю, – пояснил он свою позицию касательно его «проката после проката» в России. – Когда я в 2012 году поехал выбивать на него деньги в Великобританию – а для этого надо ехать именно туда, – мне поначалу отказывали, сказав, что сейчас мало кому интересно ядерное оружие, а уж молодежи тем более: разрядка давно наступила! Я бы так не сказал. Моему сыну 19, и я вижу, что ему небезразлично то, что происходит в мире. А тревога 1983 года возвращается. Причиной тому – политика Дональда Трампа и Северной Кореи. Их шаги, если хотите, стали для моего фильма бесплатной рекламой, потому что над миром снова нависла угроза большой войны. Я так считаю. И опять вся надежда на таких людей, как Петров. Или на тех безымянных американских военных, которые в то время тоже предотвратили ряд «ответных ударов» США на несуществующие атаки СССР».
Режиссер с его поистине ярким, трогательным фильмом понятен. Но стоит сказать несколько слов о тех западных общественниках, за счет которых Петров ездил в Штаты и в Европу. Хрустальная статуэтка с крутящимся глобусом в его запущенной квартире, кто это видел, смотрелась довольно дико. По признанию самого подполковника, однажды денежный перевод ему прислал актер-миллионер Кевин Костнер: «Долларов пятьсот». Видимо, поблагодарил так за спасение мира. Ни один из «понаезжавших» к Петрову западников (донельзя осточертевших ему, что в фильме показано) не предложил ему хотя бы оплатить ремонт в его «берлоге»… Помнится, в 1975-м король Испании Хуан Карлос предложил известному советскому богу диверсий полковнику Илье Старинову – одному из миллионов, спасавших мир от коричневой чумы в 1941–1945 годах, – поселиться в королевстве и, что называется, пожить на старость лет – монарх выделял ему четырехкомнатную квартиру в Мадриде… А тут несуразной статуэткой и пятьюстами зеленых откупились…
ЕЩЕ ОДИН РЕАЛЬНЫЙ СПАСИТЕЛЬ МИРА
Следует подчеркнуть, что, в свою очередь, в противоракетной системе США компьютерных сбоев на пике холодной войны приключалось несколько. Помнится, об этом со ссылками на заокеанские СМИ неоднократно писали и советские газеты, не упуская возможности обвинить Вашингтон во всех смертных грехах. При этом доходило до очень серьезных инцидентов. «Однажды поднятые по тревоге американские бомбардировщики с ядерным оружием на борту с целью нанесения массированного удара по территории СССР долетели уже до Северного полюса. В другом случае за советские ракеты была принята крупная мигрировавшая птичья стая, и янки изготовились к ответным пускам. В третьем еще что-то», – уточнил в беседе с обозревателем «НВО» Дмитрий Лиханов.
Еще за три года до Петрова, в 1980-м, американские антиракетчики увидели на своих мониторах массовый старт советских межконтинентальных ракет. Но Пентагон не поспешил тотчас включать ответку. Было проведено экстреннее селекторное совещание штабов командований и аппарата Белого дома. Пока определили, что сигнал ложный, подняли в небо воздушные командные пункты стратегических сил и самолеты-ретрансляторы команд для вывода из-под возможного удара. Ядерные силы были приведены в наивысшую степень боевой готовности. Вскоре ситуация прояснилась и был дан отбой ложной тревоге.
В свою очередь, ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН генерал-майор в отставке Владимир Белоус вспоминал в одном из интервью, что нечто подобное имело место уже и в 1995 году. Тогда с норвежского острова Андоя реально стартовала американская исследовательская баллистическая ракета и наши системы откликнулись на это как на внезапный пуск – в то время как предупреждение о старте в Москву направлялось, но в условиях повсеместного бардака, творящегося в 1990-е, до адресата не дошло. Сигнал от СПРН дошел до президентского ядерного чемоданчика. Но никаких команд на адекватный ответный удар не последовало, потому что с инцидентом быстро разобрались. Однако, по словам Белоуса, на Западе не упустили возможность пошуметь на тему, что мир по вине Москвы будто бы в который раз вновь оказался у края пропасти.
Когда на Западе заговорили о Петрове, а потом вышел и фильм «Человек, который спас мир», пара российских газет задалась вопросом «А был ли подвиг»?. «Труд» процитировал весьма лаконичный ответ специалиста в области стратегических ядерных сил, противоракетной обороны и военного космоса генерал-майора в отставке Владимира Дворкина (в 1993–2001 годах возглавлял 4-й НИИ Минобороны): «Знаю об этом случае. Ничего Петров не спасал и спасать не мог. Все это чушь собачья». В связи с чем газета провела мысль, что «если бы судьбы мира хоть в малейшей степени зависели бы от единоличных решений оперативных дежурных СПРН по обе стороны океана, ядерный апокалипсис скорее всего давно бы уже наступил».
Так или иначе, очевидно следующее. Петров или какой-нибудь американский Смит или Джонсон являлись лишь ретрансляторами поступившей от машин информации высшему руководству своих стран. И какое бы генсек или президент приняли одно из двух решений, можно только гадать. Но в любом случае тот и другой – человеческий фактор. Как таковыми являются и Петров, и Смит, и Джонсон.
В самом фильме «Человек, который спас мир» на этот счет нет никаких комментариев. Как и закадрового голоса, что-либо уточняющего или высказывающего авторскую позицию. Обозреватель «НВО» спросил об этой странности Энтони. Режиссер ответил, что тем не менее он общался на данный счет с компетентными людьми в России и, в частности, «с одним депутатом Государственной думы» (видимо, отставным офицером): «Последний уклонился от высокопарной оценки действий подполковника Петрова, но сказал, что тот, вероятно, действовал сообразно сложившейся 26 октября 1983 года ситуации достаточно профессионально, а не на эмоциях, чтобы ее как-то усугубить, вывести из-под контроля, а такие действия уже достойны всяческого уважения».
Сам Петров героем себя ни в коей мере не считал. В фильме о себе он говорит об этом без толики кокетства. К ажиотажу на Западе вокруг своей персоны относился более чем скептически и пару раз ездил туда на халяву, скорее чтобы развеяться от одиночества, нежели возгордившись от своей вдруг грянувшей на него значимости. При всем своем сложном характере он был весьма скромным военным. «Эти иностранцы склонны преувеличивать мой героизм, – прямолинейно сказал он в одном из интервью. – Что с них взять – сытые, аполитичные люди. А не было никакого героизма. Я просто делал свою работу».
Интервьюировавший его в 1991 году Лиханов приводит и такую позицию подполковника: «После той истории в сентябре 1983 года я стал смотреть на свою службу немного иными глазами. С одной стороны, существует боевая программа, с другой – человек. Но ни одна боевая программа не сможет заменить твой мозг, глаза, наконец, просто интуицию. И вместе с тем имеет ли право человек самостоятельно принять решение, от которого, быть может, зависит судьба нашей планеты?»
Скорее всего это интерпретация неких слов героя того дня, поскольку в фильме он ничего подобного не произносит. Более того, с экрана он высказывает убеждение, что «ядерная война обязательно будет, это только вопрос времени». Киновоспроизведение же его действий в ночь на 26 сентября 1983 года делает ставку на его исключительно личное решение. В то время как сигнал с его поступлением одновременно получало и более высокое командование, о чем уже упоминалось выше. Кроме того, эта реконструкция умалчивает, что офицер не только глубоко усомнился в выданных компьютером данных, но хорошо знал, что одиночных стартов баллистических ракет быть не может, а только – массовые, сразу из нескольких, если не из всех, баз. И именно эти факторы помогли ему принять единственно верное решение. Какой уж тут героизм?!
Как бы то ни было, отклики в блогосфере на эту интересную документально-игровую кинокартину преимущественно позитивные. «Авторы как нельзя кстати почувствовали конъюнктуру времени и предприняли попытку еще раз предупредить человечество о непреходящей угрозе его уничтожения», – написал один из посмотревших фильм зрителей...
Уместно напомнить, что в России был еще один «Человек, который спас мир» – отечественный 50-минутный документальный телефильм о нем, вышедший в 2012 году, называется точно так же, как и лента Питера Энтони. Речь о вице-адмирале Василии Александровиче Архипове (1926–1998). 4 июля 1961 года – в день упомянутой выше аварии на атомоходе К-19 – он находился на этом подводном корабле в качестве дублера командира экипажа и «схватил» значительную дозу радиации, прошел курс реабилитации, и обошлось.
А в октябре 1962-го в ранге начальника штаба 69-й бригады подводных лодок Северного флота капитан 2 ранга Архипов принял участие в знаменитой операции «Анадырь», осуществлявшейся по решению Кремля в ходе Карибского кризиса. Тогда четыре дизельные субмарины выступили в поход с атомным оружием на борту. Непосредственно кораблем Архипов не командовал, но был старшим на борту одного из них. Когда 27 октября в районе Кубы лодка была обнаружена и окружена группой из 11 эсминцев и авианосца ВМС США и атакована с воздуха американским самолетом, ее командир, капитан 2 ранга Валентин Савицкий, будучи весь на нервах, вознамерился ответить эскадре противника атомной торпедой. Случись эта атака, ко дну пошла бы вся прессовавшая советскую подлодку эскадра. Однако Архипову удалось удержать Савицкого от этого поспешного шага. Одумались и янки.
40 лет спустя в Гаване проходила конференция, посвященная событиям октября 1962 года, и было констатировано, что тогда опасность ядерной войны была куда критичнее, чем считалось ранее. Имелся в виду именно инцидент на борту снаряженной ядерными торпедами советской подводной лодки. Компьютеров тогда не было, пенять на них не приходилось. «Парень по фамилии Архипов спас мир», – сказал на этом мероприятии один из ее организаторов Томас Блэнтон из Университета Джорджа Вашингтона.