Повесть. Напечатана в № 12 (декабрь) 2004 журнала "Наш современник". Публикуется с разрешения автора.
Автор: Юрий Солоневич
Читайте Часть 1-2, Часть 3-4 повести Юрия Солоневича "Лучшие из лучших" в журнале Покет-Бук
5. Длинный
Вечер выдался тихий и теплый. И солнце, уже склонившееся к закату, светило через открытую дверь прямо Косте в глаза, и от этого он не видел ни Полковника, ни Андрюху. А потом Костя сказал:
— Я не могу вот так спокойно сидеть и пить, как будто ничего и не было.
— А что было? Ничего и не было, — ответил ему Андрюха. — Полковник прав: всё, что ни делается — к лучшему. Так вышло. И никто тут не виноват. Просто судьба такая — вот и всё. Давайте, как в том анекдоте, займёмся делом, а то что-то разговор перестал клеиться.
Андрюха поднял бутылку, но та оказалась пустой.
— Никто и не говорит, что ты виноват, — сказал Полковник. — Ведь ясно, что иначе было нельзя. Только кроме нас никто этого не поймёт.
— Вот я и спрашиваю: почему? У них что, другие мозги?
— У них другая система ценностей, — сказал Полковник. — А если по-простому, мы для них — как постоянный укор. Как досадное напоминание. Мне трудно объяснить, но я это очень хорошо понимаю. Для них было бы большим облегчением, если бы в один прекрасный день мы все вдруг исчезли.
Некоторое время все опять молчали, обдумывая слова Полковника, а потом Андрюха сказал:
— Я хочу ещё выпить.
— Больше нету, — Полковник посмотрел на часы. — И магазин в посёлке уже закрыт.
— Давай мы с Костей на вокзал слетаем, — предложил Андрюха и, как бы оправдываясь, продолжил: — Я не знаю, что главное в жизни у них, но у меня главное — не протрезветь. Если я когда-нибудь протрезвею, я в ту же минуту сойду с ума.
— Это потому, Андрюха, что жить в этом мире честно и не пить — невозможно, — сказал Полковник и встал из-за стола.
Он порылся в карманах и передал Андрюхе деньги и ключи от машины, и потом добавил:
— А я пока, знаете, что сделаю? Картошки испеку. Я помню, в детстве голодно было. Отец и мать брали меня, как старшего, на перекопки. А потом дома пекли в печке картошку, и все вместе ели с солью, — в глазах у Полковника вспыхнула искра радости. — Вот я сейчас тоже испеку. Только вы не долго.
— Одна нога здесь, а другая уже там, — весело ответил Андрюха.
Когда Андрюха и Костя приехали на вокзал, на стоянке такси было пять или шесть машин. Водители столпились вокруг высокого таксиста по прозвищу Длинный. Тот что-то рассказывал, оживлённо жестикулируя руками.
— Что это у вас? — спросил Андрюха у одного из водителей.
— Да вот Длинный рассказывает, как его по рации чеченцы вербовали.
— Кто сейчас в армии? — продолжал Длинный. — Одни засранцы и сосунки. Ну, поскладываю я их. А после совесть замучит, что матерей без детей оставил. Вот и отказался я.
— Ты где срочную служил? — спросил его Андрюха.
— А это ты к чему?
— А это я к тому, что мы с тобой вроде одногодки.
— А что тебе вообще здесь надо?
— А надо мне вообще здесь водки.
— Да с тебя уже и так хватит.
— Это моё дело.
— Где я служил — тоже моё дело.
— Согласен.
— Тогда чего спрашиваешь?
— Больше не буду. Только скажи, как ты права получил, если у тебя в военном билете статья «восемь б» стоит?
— А ты видел?
— Видел. А если я не прав — покажи.
— Я ещё не опустился до такой степени, чтобы перед всякими придурками отчитываться.
— Какой же я придурок, если у меня «восемь б» не стоит?
— Посмотрите на них, — сказал Длинный, показывая на Андрюху и Костю рукой. — Разве это люди? Среди них нет ни одного психически нормального.
— А ты правильно решил не идти в наёмники: тебя бы там сразу же шлёпнули.
— Почему это?
— В такую задницу тяжело промахнуться.
— Да пошёл ты! На себя посмотри: сам-то под кого косишь? Разоделся, как попугай. Рембо наш местечковый. Что ж ты до генерала не дослужился?
— Некогда было.
— Или водки не хватило? Да ты только пьяный — герой. Ты трезвым ко мне приходи — тогда и поговорим, у кого и какая статья. Тебя здесь никто не боится.
— А чего, тебе, Длинный, бояться? Водкой ты смело торгуешь. Сказать, почему?
— Ну, почему?
— Потому что ты просто стукач, — Андрюха повернулся к остальным таксистам: — А вы, ребята, не задумывались, почему всех рано или поздно подлавливают, а его — никогда?
— Не старайся: драться я с тобой не буду, — Длинный подошёл к своему «Опелю», открыл багажник, достал бутылку водки и протянул Андрюхе. — На вот лучше выпей — может, полегчает. Да не катайся по городу пьяным — езжай домой, выпей и проспись.
— Я-то просплюсь, — сказал Андрюха, но уже не так раздражённо, и взял бутылку. — А ты проспишься когда-нибудь?
Потом он достал из кармана деньги и подал Длинному.
— Оставь себе на завтра: не на что будет похмелиться.
— Не хочется тебя огорчать, Длинный, только без денег я не возьму
— Гордый?
— Какой есть.
— Ладно, — Длинный взял деньги.
Андрюха, не прощаясь, повернулся и пошёл к машине. Когда он сел за руль, Длинный сказал, обращаясь к остальным таксистам:
— Жалко мне их.
И Андрюха рванулся обратно из машины, но Костя вцепился в него изо всей силы:
— Не надо. Поехали скорее, плохо мне.
6. Прохожий
Они отъехали совсем недалеко, и Андрюха остановил машину у небольшого скверика.
— Не могу дальше ехать, — сказал он. — Руки дрожат.
— Ты просто наплюй на всех, — сказал Костя.
— Не получается. Посмотри стакан в «бардачке».
Костя открыл «бардачок», достал стакан, и они по очереди выпили.
В вечерних сумерках никто из них не заметил, как к машине подошёл худощавый мужик в тёмном костюме и надвинутом на лоб берете.
— Как вам не стыдно пить за рулём! — сказал он. — Вы — потенциальные убийцы.
— Неужели? — обернулся Андрюха.
— Вас надо посадить в тюрьму, — снова сказал мужик.
— А ты не боишься, что, если я убийца, то могу сейчас и тебя убить? — Андрюха приоткрыл дверцу.
Костя видел, что лицо у Андрюхи побелело. Тогда он обхватил друга за плечи и крикнул мужику:
— Беги отсюда скорее!
Мужик вздрогнул и опрометью бросился на другую сторону дороги. Он бежал как-то очень смешно, высоко подбрасывая колени, будто аист по болоту, и Костя с Андрюхой засмеялись.
Мужик, добежав до противоположного тротуара, остановился и крикнул:
— Хамы! Самые настоящие хамы!
— Какие есть, — сказал, смеясь, Андрюха и, обращаясь к Косте, добавил: — Полковник бы сказал, что Родина рождает героев, а бабы — чудаков.
Они выпили ещё и закурили.
— Надо вернуться на вокзал, — сказал Андрюха.
— Ты всё-таки ещё не успокоился. Не будем больше сегодня никого трогать. Не надо, я прошу.
— За восемь бед один ответ. Да и бутылку мы ополовинили. С чем к Полковнику вернёмся?
— Это другое дело. Тогда давай, но только за бутылкой.
Андрюха завёл машину, развернулся на пустой улице и поехал обратно.
Когда они свернули к вокзалу, Костя сказал:
— Может, оставь Длинного мне, на потом.
— Нет, Костя. Это моя работа, и никому я её не отдам.
— Я просто боюсь, что у тебя откажут тормоза.
— Будет видно. Но прошу тебя: не вмешивайся. Думай о Люське. И о детях.
— И о тебе тоже.
— А обо мне не надо: мокрому дождик не страшен.
Продолжение следует...
Нравится повесть? Это результат кропотливого писательского труда. Помогите автору освободить время и создать условия для работы. Поддержите творчество Юрия Солоневича денежным переводом с пометкой "Для Юрия Солоневича".
Продолжение повести Юрия Солоневича "Лучшие из лучших" читайте в нашем журнале завтра в воскресенье 4 февраля.
Подпишитесь на канал Покет-Бук, чтобы не пропустить новинки!