Нет работы – появятся хунхузы
– Существуют рожденные при советской власти легенды о том, что китайская беднота с восторгом и одобрением встретила революцию и установление власти Советов. Так вот, это самая настоящая сказка, – утверждает Анжелика Петрук. – Да, поначалу у тех романтиков, что встали у руля во Владивостоке после 1922 года, были иллюзии насчет китайцев – как раз из разряда «пролетарии всех стран объединятся». Местные большевики считали, что китайский «пролетариат» можно сделать сознательным, повернуть в сторону строительства социализма. Но в реальности вышло иначе.
Во Владивосток вошла армия под командованием Иеронима Уборевича. Советская власть вступила в свои права. Один из первых ее декретов гласил: всякая деятельность, связанная с извлечением прибыли, незаконна. Богатые китайцы сразу поняли, что нужно уезжать. И уехали.
Те же, кто остался на Миллионке (за годы интервенции их стало еще больше, а проблем в этом квартале – больше на порядок, потому что властям было уже не до него), стали, по сути, никому не нужными. Денег, чтобы вернуться в Китай и жить там припеваючи, у них не было, семей часто тоже. Они жили каждодневным поиском заработка да игрой и употреблением опиума. И вдруг этот их мирок рухнул: советская власть, поставив крест на торговле, на работе внаем (а китайцев постоянно нанимали зажиточные горожане, к примеру, рыть колодец, строить дачу, стирать и т. п.), просто лишила этих людей возможности ежедневно немного зарабатывать. Представляете, насколько накаленной была обстановка на Миллионке?
Поначалу некоторое количество китайцев еще использовали в порту на погрузке-разгрузке, но и эту сферу деятельности им стали прикрывать. Именно поэтому в начале советского периода в Приморье расцвело хунхузничество – этнический вид бандитизма. Летом отряды хунхузов жили в тайге, и жили вполне сносно, а зимовать приходили на Миллионку. К слову, еще до революции полиция регулярно находила в этом квартале и изымала целые склады оружия.
Читай, китаянка, честной женщиной будешь!
– В то же время вся эта беднота, оставленная советской властью без работы, казалась той же власти плодотворной почвой для агитации, – продолжает рассказ Анжелика Витальевна. – Большевикам мнилось, что при правильном подходе нищие китайцы воспримут идеи марксизма-ленинизма и повернут в нужную сторону.
В 1927 году была организована ленинская партийная школа для китайцев. Создали для них и просто школу. В Южном театре (он находился на месте нынешнего ТЦ «Родина»), который при царе развлекал богатых китайцев, теперь работала библиотека для китайских женщин. Туда привозили передовую литературу на китайском и приглашали девушек из борделей просвещаться – полагали, что это поможет им оставить зыбкий путь секс-услуг и стать на путь честных советских женщин. Наивно? Очень. В 1927-м во Владивостоке даже вещало радио на китайском языке, всего около полугода. Но, естественно, эти прекраснодушные попытки перевоспитать китайцев были такими же тщетными, как и попытки дореволюционной городской думы понять китайский менталитет…
Я читала отчеты ГПУ, городской милиции и председателя исполкома того времени о жизни Миллионки. Один из документов называется очень характерно: «Доклад о притононасыщенности владивостокской Миллионки». Из документа видно, что этой темой очень интересовалась Москва, оттуда шли вопросы, мол, когда вы с этим безобразием покончите. А в докладе – невеселая картина: погрузки-разгрузки в порту срываются из-за того, что китайцы-докеры то опиума накурятся на Миллионке, то перепьются и на работу не выходят, и ясно, что новая власть сделать ничего не может. Именно при советской власти китайцы перестали быть фактором развития города и края, превратились в обузу…
Верните китайцев, работать некому!
– Возникает вопрос: как же реагировала Москва на то, что местные власти явно не справляются? Поначалу оттуда присылали инспекции, – поясняет историк. – Я видела материалы в архиве 1933 года: во Владивосток приехали московские чекисты (среди документов даже фотографии есть – два парня в кожанках на фоне китайского гадальщика на Миллионке) и переписали поголовно весь «миллионный двор» – тот самый, на Семеновской, 3/8. Оказалось, на тот момент там жило 303 человека. Чекисты ходили по квартирам, вели опрос, китайцы им отвечали: как зовут, откуда приехали, чем занимаются. Врали, я думаю, напропалую, но чекисты все равно все записали, задокументировали, отпечатали на машинке. И что дальше? А ничего. Никаких мер предложить не смогли…
В общем, в советской стране бурлили индустриализация и коллективизация, а вопрос с Миллионкой так и оставался нерешенным. И вот в 1936 году в Москве собрали по этому поводу специальное совещание. Делали доклад на нем и держали ответ товарищи из Владивостока. Именно тогда впервые в связке со словом «миллионка» прозвучало слово «шпионаж». Докладчик рассказывал: советские чиновники захаживают, и неоднократно, в бордели на Миллионке и в пылу страстей, забывшись, говорят слишком много…
В Москве, разумеется, жестко отреагировали на такое «вредительство». Решение было принято быстро. В декабре 1936 года Миллионку ликвидировали, как сказали бы сейчас, в рамках войсковой операции.
В запутанных коридорчиках и двориках своего квартала китайцы разбегались как тараканы. Всего было арестовано около 500 человек – совсем немного. Им предъявили обвинения в содержании притонов и прочих нарушениях. А китайцы, успевшие сбежать, прибились в совхозах и колхозах в окрестностях Владивостока. Но и эта история имела оборотную сторону.
Среди встречавшихся мне документов того времени есть весьма удивительные. Например, директор Шкотовского колхоза пишет жалобу: приехали товарищи из органов НКВД и арестовали всех китайцев, которые «притекли ко мне после закрытия Миллионки». Директор рыдает: верните китайцев, без них в коллективе пять человек осталось. Кто будет работать? А впереди посевная!
Поначалу китайцы пытались устроиться именно так: осесть в колхозах, в деревнях. Но вскоре их всех окончательно выжили из Приморья…
Миллионка меняет национальность
– Оценивая решение, которое советская власть приняла по отношению к китайцам, нужно помнить один важный, принципиальный момент: китайцы не ассимилировались. Совсем, – подчеркивает Анжелика Петрук. – Они не стремились вкладываться в развитие Владивостока и Приморья, как были временщиками, так и остались. И вряд ли это можно было изменить, это ведь и сегодня так.
К слову, китайцы совсем не брали в жены русских девушек, хотя есть примеры, когда русские женились на китаянках. Дело в том, что Владивосток очень долго жил в рамках, так сказать, гендерного перекоса: мужчин было гораздо больше, чем женщин. Гораздо! Найти себе жену было непросто, потому и на японках женились, и на китаянках. А вот чтобы китаец взял русскую – таких примеров нет…
Кому досталась Миллионка после изгнания китайцев? Основная часть жилых зданий была выделена предприятиям Владивостока, больше всех дали порту и Дальзаводу. Там стали жить семьи рабочих. В городе тогда был колоссальный жилищный кризис, и получение комнаты становилось настоящим праздником. Так Миллионка стала русской.
С самого начала среди ее обитателей появились легенды, что квартал набит золотом, там спрятаны миллионы китайских богачей, владельцев притонов. Эти сказки передаются из поколения в поколение. Не думаю, что в них есть правда. Были отдельные факты: часть золота атаманов Калмыкова и Семенова, реквизированного японцами, была найдена ГПУ, но тут же два ящика украли. Пока сотрудники ГПУ гонялись за ворами, те спрятали это золото где-то на Миллионке (так они потом сказали). Но найти его уже не удалось. Это все и создавало почву для слухов и легенд…
Есть и другие легенды – о привидениях Миллионки. Например, о тени матроса, убитого китайцами, которая периодически выходит из стены; о духе девушки, который тоже бродит по домам этого района… Все это тоже сказки. Есть один факт: во время строительства, которое велось на территории Миллионки в советское время, не было найдено более или менее ценных кладов.
Будущее в прошлом
– Остается нерешенным вопрос, что делать с этим кварталом сегодня, какова должна быть его судьба. По большому счету, это должен быть нежилой район, – считает Анжелика Петрук. – Владивосток – необычный город, и Миллионка – особая точка идентичности в нем. Такое место, которое всегда будоражило жителей и в то же время напоминало этому заносчивому городу, постоянно пытавшемуся доказать всем, что он европейский, одну простую истину: да, ты европейский, но в Азии. И потому хотелось бы сохранить этот район в его уникальности, именно таким, каким он был, без новостроя. Ведь другого такого же особенного района, как Миллионка, во Владивостоке нет.
Зато есть мировая практика сохранения подобных национальных кварталов: там проводится реконструкция с сохранением всех особенностей строений, создаются магазинчики, офисы, точки общепита, мастерские художников, галереи, и квартал, будучи нежилым, наполняется новым содержанием. Но, разумеется, такая работа может быть проделана только в союзе власти и бизнеса, кому-то одному ее осуществить не под силу.
