Архив ТТ 21.10.2014: Биржевая сессия цесаревича Николая Александровича в 1893. Сюр какой-то, комментируйте, если сможете.

Дневник Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Александровича,Божьей милостью сына и подданного Всероссийского монарха, защитника государства, народа и веры"

16 марта 1893 года. Конфуз на БиржеСего дня, 16 марта 1893 года случился со мной преприятнейший конфуз. Памятуя о вечернем приезде батюшки в Копенгеген, я с утра погладил брюки и новую рубашку и оставил их на стуле дабы после окончания стажировочных работ, определенно, в свежем белье отправиться встречать батюшку с матушкой на вокзал.

Поезд из Российской Империи должен был прибыть к Основному дорожному дому в 21 час 15 минут, когда мягким светом будут развеивать приморскую тьму лампы Дома Дворянской Гвардии. Написал я нынче про приморскую тьму и опечалился, а в печали своей подумал о том, как тяжело батюшке передвигаться на поездах после трагического происшествия в Ливадии. И как тяжел для его спины влажный Санкт-Петербург.

Все же лучше, определенно, было бы принять ему предложение Сергия и пожить в Подмосковье среди роскошных яблочных садов и пшеничных полей, где климат сам успокаивает и тело, и душу. Определенно, надо с ним поговорить об этом завтра. Сделать это я полагаю будет лучше после банкета, когда он вновь придет посетить мое скромное жилище в Гостиничном Доме, дабы поговорить о моей переписке с Александрой, как он меня уже упредил. 

 Впрочем, вернемся к преприятнейшему конфузу со мной произошедшим сегодня. На стажировочные работы я отправился в размышлениях о различиях между пониманием о царственном долге и физическом здоровье у монархов из древних родов и из родов, образованных революциями.

Размышления сии не были глубокими и все больше склонялись к разрешению этимологического скандала, состоявшегося в моей голове по вечернем прочтении письма Наполеона Его Королевскому Величеству Луи-Станиславу-Клавье, графу Прованскому, графу де Лилль.
Причина скандала была близка к теме визита батюшки на предстоящее чествование брата матушки принца Фредерика, ибо в неразрешимый момент финансового кризиса во Франции в 1811 году Луи-Клавье отказался прибыть на подписание передачи наследства на  финансовые бумаги, оставшиеся после гибели брата своего Луи-Шарля Людовика XVII, мотивируя свой отказ болями в спине, которые, как многим известно, открылись после исполнения решения Французского Национального Конвента о перенесении представителями монархической семьи Бурбон останков своих предков из Реймского Собора в аббатство Сен-Дени.

В ответе Наполеона значилось: "Не стоит тыкать мне в нос цитатами из Кара и Корнута о различиях между дружелюбием выставляемым напоказ, и личиной, что прикрывает дружелюбие, если не имеете средств на хороших врачей и не можете подписать средства, которые вашей семье не принадлежат, истинному народному государю, выбранному Волей миллионов и имеющими в кармане многие средства из военных походов. Пришлите мне Ваши позвоночники и я сам их излечу без лекарст и снадобий, а лишь единым движением сабли. Так излечится вся Ваша семья, как излечился Людовик, Ваш предшественник".

Стоит признаться, историю сию об излечении Людовика и о каррарском мраморе я знал, но постеснялся сообщить об этом дедушке Кристиану, всячески настаивавшемому на том, чтобы я отговорил батюшку от визита в Данию на чевствование принца Фредерика. Вопрос же, заданный мне некогда отцом о возможности более тонкого этимологического ответа со стороны Людовика Наполеону, снова напомнил мне о поиске того тонкого слова из древне-галльского, которое и генералу, и простолюдину ясно объясняло бы причину отказа Людовику приехать на подписание о передаче наследственных бумаг и о том, как не единожды я выражал восхищение отцу, когда тайна древне-галльского языка была мне раскрыта.

Впрочем, нынче мысли мои текли чуть иначе и к чувству восхищения отцом примешивалась горечь от необходимости для него, государя, длительных визитов, которые не отменить ни единым словом из древне-галльского языка, ибо не под личиной дружелюбия скрываются государственные дела, но под выставляемыми напоказ результатами дел своих и иначе быть не может.

Этимологический скандал, занимавший мою голову, заключался в поиске достойной латинской формулировки, красочно соединившей бы столь разные формулировки, как "личина государственных дел" и "мое государственное дело, результат которого выставляется напоказ".     С 8 до 12-ти проработал я над биржевыми контрактами. В 12-15 же пополудни случился мой преприятнейший конфуз.

Малый Торговый Зал, в котором я имел честь находиться на тот момент, работая с пшеничным контрактом господина Стутсвеннса и Пшеничным департаментом Министерства сельского и продовольственного хозяйства королевства, неожиданно наполнился шумами, галдением журналистов и фотографическими вспышками. Мы с господином Стутсвеннсом, как и многие наши коллеги, биржевые контракторы, удивленные шумом, оборотились на источник.

В белом с серым отливом лавсановом костюме в сопровождении матушки и Его Королевского Величества Кристиана IX, а также Его Королевского Величества Георга I шествовал по залу, раздавая автографы, мой батюшка. Перепугавшись, что я по расстерянности своей неверно запомнил время приезда батюшки, я был превелико сконфужен и залился красной краской, что не ускользнуло от глаз господина Стутсвеннса и он тут же впросил меня о причине моего смущения.

Рассказ мой господину Стутсвеннсу был сбивчивым, Право тяжело объяснять, что ты - царевич, забывший встретить отца! И вельми трудно простому датчанину поверить, что контракт твой заключает не простой биржевой агент, а лицо в далекой и богатой Российской Империи, обличенное божественной властью. Так бы и погорело мое биржевое счастье, если бы батюшка не подошел уже ко мне.

Господин Стутсвеннс, высказавывший мне сомнения в моей честности, как биржевого маклера, желающего завысить цену на пшеницу, примеряя на себя личину русского царевича, был, наконец, удовлетворен объяснением моего смущения. Я же был удовлетворен объяснением причины столь раннего появления отца и матушки.

Оказалось, сердце дедушки Кристиана не выдержало тяжелой муки ожидания проезда "сына Александра на поезде по всей земле Его Королевского Величества короля Шведов, Готтов и Венедов Оскара II" и он оплатил батюшкин и матушкин билет на дирижабль компании "Восточная Норвегия", который и доставил родителей в Копенгаген значительно ранее ожидаемого срока.

Журналисты же, узнавшие, что прибытие императора Александра III перенесено, всячески корили дедушку за отсутствие своевременной информации и основании потерпевшей стороны были допущены к зданию биржи. Впрочем, это ни умалило радости от встречи между дедушкой, батюшкой и матушкой. Оригинал в блоге для ваших комментариев.