Николай Владимирович Сиротинин родился 7 марта 1921 года в Орле, там же до войны работал на заводе «Текмаш». В 1940 году был призван в ряды Красной армии, проходил службу в Полоцке. Война началась, когда ему было всего 20 лет. Во время авианалета 22 июня 1941 года он получил легкое ранение. Вскоре его направили на фронт, в район города Кричев.
В июле к городу прорывалась 4-я танковая дивизия одного из самых талантливых немецких генералов-танкистов Гейнца Гудериана. Части 13-й советской армии отступали. Нужно было прикрыть отход войск, и командир батареи принял решение оставить у моста через реку Добрость одно орудие с расчётом из двух человек и боекомплектом в 60 снарядов. Николай вызвался добровольцем, вторым остался сам командир.
Утром 17 июля, когда показалась колонна немецких танков, Сиротинин занял позицию на холме на колхозном поле, там орудие было замаскировано в густой высокой ржи. Хорошо просматривались шоссе и мост через реку. Когда головной танк вышел на мост, Сиротинин сразу подбил его. Вторым снарядом он поджег бронетранспортер, замыкавший колонну. Так на мосту создался затор из вражеских танков. Командир батареи получил ранение и отошёл в сторону советских позиций, поскольку боевая задача была выполнена. Но Сиротинин отступать отказался — оставалось значительное количество неизрасходованных снарядов. Два танка попытались стащить головной танк с моста, но тоже были подбиты. Бронированная машина попыталась преодолеть реку не по мосту, увязла в болотистом береге и тоже была подбита. Немцы долго не могли определить местоположение хорошо замаскированного орудия, они считали, что против них сражается целая батарея. Бой продолжался два с половиной часа, за это время было уничтожено 11 танков, 7 бронемашин, 57 солдат и офицеров. Когда немцы вышли на позицию Сиротинина, у него оставалось всего три снаряда. На предложение сдаться он ответил пальбой по врагу из карабина и отстреливался до последнего.
Из дневника обер-лейтенанта 4-й танковой дивизии Фридриха Хёнфельда:
17 июля 1941 года. Сокольничи, близ Кричева. Вечером хоронили неизвестного русского солдата. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости… Оберст (полковник) перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, то завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?
Жительница села Сокольничи, Ольга Вержбицкая, вспоминает:
«Во второй половине дня немцы собрались у места, где стояла пушка. Туда же заставили прийти и нас, местных жителей. Мне, как знающей немецкий язык, главный немец с орденами приказал переводить. Он сказал, что так должен солдат защищать свою родину — фатерлянд. Потом из кармана гимнастерки нашего убитого солдата достали медальон с запиской, кто да откуда. Главный немец сказал мне: «Возьми и напиши родным. Пусть мать знает, каким героем был ее сын и как он погиб». Я побоялась это сделать… Тогда стоявший в могиле и накрывавший советской плащ-палаткой тело Сиротинина немецкий молодой офицер вырвал у меня бумажку и медальон и что-то грубо сказал. Гитлеровцы еще долго после похорон стояли у пушки и могилы посреди колхозного поля, не без восхищения подсчитывая выстрелы и попадания».
Через три года после войны останки Николай Сиротинина перенесли в братскую могилу на берегу реки Сож в городе Кричеве. Лишь спустя 19 лет после подвига его посмертно наградили орденом Отечественной войны I степени. И только в 1960 году сотрудники Центрального архива Советской армии разведали все подробности подвига. Тогда герою поставили памятник, нескладный, с фальшивой пушкой, потому что настоящую сдали в утильсырье. В 1961 году на месте, где боец в одиночку держал оборону против колонны немецких танков, был установлен обелиск.
Таисия Шестакова, родная сестра Николай Сиротинина, рассказала, почему воину не дали звание Героя Советского Союза:
«У нас была единственная его карточка с паспорта. Но в эвакуации в Мордовии мама отдала ее увеличить. А мастер ее потерял! Всем нашим соседям принес выполненные заказы, а нам нет. Мы очень горевали… Кричевцы хлопотали, чтобы представить Колю к званию Героя Советского Союза. Только напрасно: для оформления документов обязательно была нужна его фотография, хоть какая-то. А у нас же ее нет! Так и не дали Коле Героя. В Белоруссии его подвиг известен. И очень обидно, что в родном Орле о нем мало кто знает».
Позднее улицу города Кричева, где находится братская могила, назвали именем Сиротинина.