Отношения между федеральным центром и татарскими элитами обостряются ускоренными темпами. Попытки Казани отстоять государственность не устраивают Москву и приводят к борьбе элит
Никита Попов
За последнее время в СМИ и соцсетях появилось слишком много публикаций о взаимоотношениях Россия — Татарстан, причем негативного характера. Началось все в декабре 2016 года — тогда президент республики Рустам Минниханов открыто раскритиковал Москву за выкачивание денег из успешных регионов. Позднее, в мае 2017 года, в Татарстане разразился банковский кризис. Не прошло и полгода, как Москва отказалась подписывать с Казанью новый договор о разграничении полномочий, что вызвало недовольство у местных элит. А после в республике начались прокурорские проверки, из-за того что многих казанских школьников насильно и вопреки желанию родителей заставляют учить татарский язык. Правда, проверки начались по поручению Владимира Путина.
В действиях федеральных властей татарская общественность видит вполне определенную логику, рассказывает «Шторму» исследователь этнорелигиозных конфликтов в Поволжье, эксперт Института национальной стратегии Раис Сулейманов.
«Федеральный центр «наступает» на самостийность республики. Атрибуты государственности Татарстана — должность президента, договор о разграничении полномочий, обязательное изучение в школах татарского языка как государственного — оказались под прицелом Москвы. Кремль отбирает символы республики. Татары это воспринимают крайне болезненно», — объяснил эксперт.
Старые обиды?
Татарстану с должностью президента республики удалось получить небольшую отсрочку – до 2020 года. Однако срок исполнения договора о разграничении полномочий между Москвой и Казанью, который в 2007 году был повторно заключен на 10 лет, уже истек. Местные элиты, включая самого президента республики Рустама Минниханова, до последнего надеялись, что Татарстану удастся выбить себе преференции, как это было ранее. Однако попытка договориться с московским Кремлем провалилась. 20 августа первый замглавы администрации президента России Сергей Кириенко заявил, что прошло много времени и законодательство сильно изменилось.
«Как антикризисная мера 90-х годов, договоры имели серьезное значение и действительно сыграли важнейшую роль. Но, конечно, российская государственность, государство построено не по договорному типу», — сказал Кириенко, явно намекая на то, что Казани пора встроиться в новую систему взаимоотношений.
В экспертном сообществе Татарстана тому нашли самое простое объяснение: во всем виноват Кириенко.
«В свое время он был первым полпредом президента России в Приволжском федеральном округе (в 2000-2005 годах. — Примеч. «Шторма»). В тот период у него были натянутые отношения с первым президентом Татарстана – Минтимером Шаймиевым. Якобы тот не оказывал Кириенко должных знаков уважения, положенных по должности. Мог демонстративно покинуть тот город, куда приезжал полпред, и не встретиться с ним. У Сергея Владиленовича могла затаиться обида, и таким образом он сейчас отыгрывается на Татарстане, будучи теперь по статусу значительно выше, чем раньше», — рассказывает Раис Сулейманов, однако он считает, что личные обиды Сергея Кириенко здесь все же ни при чем.
«Усиливается тенденция к большей централизации в стране. Соответственно, любую региональную самостийность, сохранившуюся с 90-х годов, Кремль ликвидирует. Логика простая: у регионов должно быть юридическое равноправие, наследие парада суверенитетов должно исчезнуть», — заключил эксперт Института нацстратегии.
Острый язык
28 августа по итогам заседания Совета по межнациональным отношениям Владимир Путин утвердил перечень поручений ряду чиновников. В частности, Генпрокуратура и Рособрнадзор до 30 ноября должны проверить, как в регионах соблюдают законодательство «об обеспечении прав граждан на добровольное изучение родного языка из числа языков народов России и государственных языков республик». Тем самым президент недвусмысленно сделал крен в сторону Казани.
Татарстан является единственным субъектом РФ, который имел с Москвой договор о разграничении полномочий, и где до сих пор сохраняется пост президента республики. В Конституции Татарстана два государственных языка – русский и татарский. Оба должны изучаться на равноправных началах. Однако этого не происходит. Русскому языку уделяется меньшее количество времени, а часы, которые выделены на предмет «Родной язык», в казанских школах отдаются под изучение татарского языка, и это касается поголовно всех учащихся.
По мнению политолога Дмитрия Орешкина, действия Кремля призваны оказать административное давление на местные элиты. Цель у этой кампании одна – «русификация» Татарстана.
«Идет речь о том, чтобы спеленать их по рукам и ногам – замотать как египетских мумий, чтобы не шевелились. У Минниханова отобрали договор как инструмент давления, параллельно начали республиканские банки банкротить, теперь напали на татарский язык», — отмечает Орешкин.
Политолог убежден, что республиканские элиты своим противодействием центру пытаются сохранить национальное самосознание татарского народа.
«В той же Каталонии все говорят по-испански. Но есть примерно треть населения, которое видит Каталонию как самостоятельное государство. И местные власти тоже этого хотят, ибо это поднимет их статус. Если взять Белоруссию: батька сейчас аккуратно и последовательно строит белорусскую идентичность. Татарстанские вожди хотели бы того же», — говорит Орешкин.
Другого мнения придерживается геополитик и регионовед Артур Устян. По его мнению, у татар нет другого будущего, кроме как совместно с русскими.
«Татары разбросаны по всей России. Исламский фактор их не объединяет, а наоборот, разъединяет. Идентификация на базе религии исключается. На базе языка… ну какие татары – татары? Даже они понимают, что они булгары. У них главная проблема – самоидентификация, у них нет ее. На данный момент можно сказать, что Татарстан есть, а татар – нет. Вот в чем главная проблема. Консолидация татарского народа очень низкая», — констатирует политолог.
Проблема с обучением татарскому языку состоит в том, что его никто не изучает, добавляет эксперт Института нацстратегии Раис Сулейманов. Уже 25 лет язык преподают в Татарстане как язык внутринационального общения. Однако живущие в республике марийцы и евреи между собой общаются по-русски. Несмотря на это татарские националисты все равно хотят оставить обязательным изучение языка для всех, убежден эксперт.
«Вот это жесткое агрессивное требование — сохранить обязательное изучение татарского языка для всех — преследует единственную цель. У татар есть вполне обоснованный страх, что если людям дать право выбора, то тогда татарский язык никто не будет изучать. В том числе и сами татары, особенно городские».
Национальная квартира?
Споры и хайп вокруг обязательного изучения татарского языка в республике стали поводом для местных националистов вновь заявить о себе. Сначала в Сети появилось письмо татарских писателей Путину. Следом – письмо республиканской интеллигенции Минниханову. Далее последовали митинги местных сепаратистов. Чтобы выглядеть не совсем одиноко, на акцию протеста они пригласили марийских и чувашских националистов. Требование одно – оставить их язык и самих татар в покое. Звучали на митинге антипутинские лозунги.
И хотя сепаратистские тенденции в Татарстане не поддержит большинство проживающих в республике граждан, подобные настроения подогреваются как местными элитами, так и неосторожными действиями Кремля.
«Национальные, религиозные, культурные особенности, самобытность, ее защита, отстаивание независимости плюс финансовые аспекты – все это действительно может сыграть определенную роль в становлении собственного государства. Но что касается Татарстана – подобных перспектив для этой республики я не вижу, — рассуждает политолог Артур Устян и в качестве примера приводит другое государственное образование: — Есть такое государство в Южной Африке – Лесото. Анклавно живет в ЮАР. Но что может такое государство? Хотеть-то они могут чего угодно, хотеть не вредно, но у татар в этом плане шансов нет никаких».
Несмотря на отсутствие перспектив отделения Татарстана от России, в республике все же остро стоит национальный вопрос, который подогревается местными элитами, считает историк Ярослав Листов.
«Татарских националистов в республике немало, очень много скрытых, неактивных. Есть татары, которые принципиально не общаются на русском, есть целые татарские села, которые русского языка не знают вообще», — говорит он, отмечая, что Москва делает правильные шаги, пытаясь привести ситуацию с изучением языков в соответствии с федеральным законодательством.
«Мы их называем национально озабоченными, — продолжает мысль Раис Сулейманов. — Их особенность в том, что они наиболее активные и агрессивные. В большей степени, чем люди, далекие от политики и общественной жизни республики. У татарских националистов есть ежегодный митинг – День памяти, проходит в середине октября, в день взятия Казани Иваном Грозным. Для них это трагическое событие. Обычно на эти митинги приходит 200-300 человек. Но их влияние на госорганы имеет место быть», — добавляет эксперт.
Чтобы противостоять попыткам растащить Россию на национальные квартиры, Владимиру Путину приходится действовать административными мерами. Другого варианта у него нет и в данном случае быть не может. Проблема в том, что у Кремля становится все меньше ресурсов позитивного привлечения: деньги кончаются, культурные преимущества исчезают. Приходится пользоваться мягкой, но все же силой, уверен Дмитрий Орешкин:
«Сейчас Путин, отжимая полномочия у местных представителей власти, делает их своими наместниками. Они вынужденно соглашаются. Логика простая: ты или теряешь все, или сохраняешь часть, но все же что-то теряешь. Однако рано или поздно настанет день, когда Кремль ослабнет и столкнется с внутренними проблемами. И в этот момент татары вспомнят ему все обиды. Так уже было на заре распада СССР».
Или эмир, или ишак, или я
Проблема, возникшая во взаимоотношениях Москвы и Казани, хоть и давняя, в последнее время приобрела более острый характер.
Выход из сложившейся патовой ситуации важен для будущего страны и ее целостности. Федеральному центру нельзя, решая эту проблему, действовать как слон в посудной лавке. Одно хорошо, что «казанский Кремль», оказавшись на данный момент в безвыходной ситуации, не пошел на обострение конфликта.
«Логика местной элиты – это позиция Хаджи Насреддина: «за 20 лет кто-нибудь из нас троих обязательно умрет – или эмир, или ишак, или я». Поживем – увидим. Иногда время работает с пользой для всех», — заключает эксперт Института национальной стратегии Раис Сулейманов.
