Как только Бальт отдал мне наручники, он с криками благодарности отправился в кузню, где собирался начать ковать мой меч на заказ. Я же, надев обновку, пошел в лавку дома Громстейр, дабы восстановить справедливость.
Их лавка занимала огромную территорию рынка, казалось, что чуть ли не половина рынка принадлежит им. Я неспешно вошел, и направился прямиком к стойке с продавцом. Меня встретила дама, я бы сказал, что на вид ей было лет сорок-сорок пять, высокая, в деловой оправе, так сказать. На ней было невероятное количество косметики и такое же, как мне показалось, количество духов. Она окинула меня взором полного презрения и фыркнув сказала, что я, скорее всего, ошибся дверью. "О, старая карга, это ты ошиблась», - подумал я.
Я молча достал сломанный меч, на котором гордо сиял герб Громстейр. Дама побледнела. Затем я положил перед ней письмо с фамильной печатью графа Вульфа. Цвет ее лица стал зеленым. Она тут же побежала куда-то наверх, откуда вместе с ней спустилась женщина. Она была уже постарше чем наша знакомая, в платье, увешана дорогими украшениями, но на шее было что-то вроде металлического ошейника, на котором красовалась эмблема Громстейр. Холодным взглядом она окинула все то, что я выложил ранее. Ни сказав ни слова, она взяла конверт с письмом, открыла его и начала читать. Прочитав письмо, она стала осматривать клинок, потом меня. Я не выдержал и, наконец, прервал эту тишину:
-Я бы хотел представиться: мое имя Рейн Хант. Мое ремесло — это охота за тварями, которые досаждают людям своими выходками. Недавно мой работодатель купил у вас этот меч специально для меня, чтобы я исполнил свой долг, но при первом же ударе этот клинок треснул пополам, и эта оплошность чуть не стоила мне жизни.
-Мое имя Гретта Громстейр и я глава дома. Я поняла вашу просьбу, но к сожалению, возмещать наша семья ничего не намерена. Наши мечи предназначены для фехтования, это произведения искусства, а не оружие против грязных тварей. Вы всего лишь использовали его не по назначению. «При встрече с графом мы обсудим это», - сказала она и тут же развернувшись ко мне спиной собиралась уйти.
Я обомлел от такой наглости." Произведение искусства!? Для фехтования!? Да за такие деньжища этот меч должен был мне еще за конем приглядывать, да одежду стирать!".
-Неужели ваша семья только на словах лучшая? Фехтования? Вздор! Любой крепкий боец переломил бы этот меч точным ударом. Вы только сделали "облицовку" качества, внутри же это кусок мусора.
Глава Громстейров развернулась и, подобно разъяренному кабану, двинулась в мою сторону. Ее перехватила дама, с которой я немым образом успел пообщаться, она что-то сказала своей начальнице на ухо от чего у той засияла злобная улыбка на лице.
-Да как смеешь ты? Человек, который йокшается с такими отбросами, как Флацетти вообще предъявлять претензии. Ты нечестивец, как и они. Носить то, что произведено в их кузне и есть настоящий позор. Скорее всего ты, как и они пользуешься каким-то колдовством, и одурманил бедного графа Вульфа, - карга обхватила свое лицо руками и закатила глаза, - Ах, как жаль, что сейчас за такое не жгут на кострах, как десять лет назад. Взял меч от нашей семьи и нарочно, неведомым нам всем образом сломал его, а теперь требуешь компенсации? Да ты мошенник! - крикнула эта старая собака на всю лавку.
Не успел я выпалить ответ этой желчной скотине, как какая-то девушка в плаще с капюшоном подошла ко мне, и сказала так, чтобы слышно было только мне: "Осмотритесь пожалуйста, вам лучше сейчас же убраться, иначе вас схватят и действительно будут обращаться как с мошенником". И действительно, из-за ярости я не заметил, как меня медленно, но верно окружило около семи крепких молодцов, которых видимо вызвала продавец, которую я сейчас не вижу. Было бы мое плечо в порядке, я бы показал им, что такое биться против охотника.
Сейчас нужно было отступить, и я вместе с девушкой, предупредившей меня, настолько быстро насколько это вообще возможно, ретировался оттуда. Под злобный смех этой твари. Громстейр, не зря граф предупреждал меня. Но пока у меня в друзьях есть такой, как он я смогу остаться чист для народа. Пока я погрузился в думы, мы с моей спасительницей успели покинуть сам кузнечный рынок, и она сняла капюшон и предстала предо мной в своей естественной красоте...