Сын профессора философии и истории литературы, преподавателя логики в Астраханской духовной семинарии; русский и советский художник, академик живописи, член Ассоциации художников революционной России, портретист, театральный художник и декоратор. Кто же он, наш сегодняшний герой рубрики «гении тоже болеют?».
Его картины радостные, наполненные цветом и светом, буквально сочатся силой, энергией, невероятной любовью к жизни. Особенно поразительно, что эти произведения писал человек, последние 15 лет жизни прикованный к инвалидному креслу, страдающий сильнейшими болями в рабочей руке, с парализованными ногами, пролежнями и тазовыми нарушениями.
Уже в молодости у Кустодиева появились мучительные боли в правой руке. Художник долго просто терпел их, не обращаясь к врачам.
Однако, с годами отмахиваться от болезни становилось всё труднее. К тридцати годам боли в руке и шее усилились настолько, что стали нестерпимы. «Страдаю очень, особенно по утрам. Подлая рука моя болит вовсю и вместо улучшения с каждым днём чувствую себя всё хуже и хуже». Вдобавок появились сильнейшие головные боли, сопровождавшиеся рвотой.
Борис Михайлович наконец обращается за консультацией к петербургскому профессору, неврологу Эрнесту Августовичу Гизе. «Смотрел целый час – нашёл невралгию правой руки и посоветовал сделать рентгеновский снимок плеча и шеи, чтобы узнать, нет ли какой внутренней причины этой страшной боли». Также профессор настоятельно рекомендовал сделать перерыв в работе.
О выполнении снимком нам ничего не известно. Зато известно, что рекомендацией профессора прекратить работать Кустодиев пренебрёг.
Обращался к разным докторам, получал лечение. Некоторое даже имело непродолжительный положительный эффект.
Именно в это время Кустодиев получает известие, что его картина «Гулянье», отправленная на международную выставку в Брюссель, удостоилась там серебряной медали.
А затем - письмо от министра народного просвещения Италии с просьбой прислать свой автопортрет в коллекцию галереи Уффици.
После некоторого улучшения состояния боль в рабочей руке возвращается с удвоенной силой.
Из письма Кустодиева: «Я лечился, один говорит одно, другой – другое, а вот последний (профессор Яновский) нашёл, что это какая-то железа, от какого-то процесса в лёгких (невылеченный старый бронхит) давит на нерв – оттого вся и боль».
В мае 1911 года художник выезжает для лечения в Швейцарию, в местечко Лейзен под Лозанной, в частную клинику, руководимую известным фтизиатром Огюстом Ролье.
Врачи диагностируют у Кустодиева туберкулёз шейного отдела позвоночника. Назначенное лечение: регулярные солнечные ванны и специальный корсет на шею для максимальной разгрузки шейного отдела позвоночника. И так на протяжении 9 месяцев. Надо ли говорить, что улучшения не наступило?
В 1913 году Кустодиев также длительно и безуспешно лечился во Франции.
На обратном пути, в Берлине, его осмотрел профессор Оппенгейм.
И тут профессор делает неожиданное заключение: «У вас никогда никакого костного туберкулёза не было. Снимите корсет. У вас заболевание спинного мозга, видимо, опухоль в нём, нужна операция. Отвезите детей домой и возвращайтесь в Берлин в клинику».
Что нашёл Оппенгейм на операции? Трудно сказать. Описана некая полость с жидкостью, которую «вскрыли».
Результат операции: боли уменьшились незначительно, но присоединились новые симптомы - слабость в ногах.
Вскоре Кустодиева вновь пошлют на бальнеотерапию в Ялту, что совершенно противопоказано больным с опухолями.
И этот человек, страдающий от болей в рабочей руке, с уже явными проблемами со стороны нижних конечностей, пишет самые радостные свои картины. Его «Красавица» наделала много шума. Некий служитель культа, увидев её, лишился разума: «Видимо, диавол водил дерзкой рукой художника Кустодиева, когда он писал свою “Красавицу”, ибо смутил он навек покой мой. Узрел я её прелесть и ласковость, и забыл посты и бдения. Иду в монастырь, где и буду замаливать грехи свои».
В марте 1916 года Кустодиев госпитализируется для очередного оперативного вмешательства. Оперировать художника решается профессор Лев Андреевич Стуккей.
Из воспоминаний дочери художника: «Дали общий наркоз на пять часов. Мама ждёт в коридоре… Наконец, профессор Цейдлер вышел... и сказал, что обнаружен тёмный кусочек чего-то в самом веществе спинного мозга ближе к груди, возможно, придётся перерезать нервы, чтобы добраться до опухоли, нужно решать, что сохранить больному – руки или ноги. “Руки оставьте, руки! – умоляла мама. – Художник – без рук! Он жить не сможет”».
Отныне жизнь Кустодиева замкнута в четырёх стенах. Боли, почти полное отсутствие движений в ногах, нарушение работы тазовых органов.
Прикованный к постели, художник пишет своей жене: «...несмотря ни на что, радости жизни – просто вот рад тому, что живу, вижу голубое небо и горы – и за это спасибо».
Учтите, что это пишет совсем ещё молодой мужчина - 38 лет! Лишённый всех традиционных радостей жизни.
Из-за болезни он вынужден писать работы лёжа. Однако именно в этот тяжёлый период жизни появляются его наиболее яркие, темпераментные, жизнерадостные произведения.
А какие пышущие жаром у него героини? Венеры палеолита, не иначе. Это был любимый типаж художника. Он говорил, что «худые женщины на творчество не вдохновляют». Поразительно то, что жена Кустодиева отнюдь не могла похвастаться пышными формами.
В декабpе 1923 года доктор Феpстеp произвёл Кустодиеву третью опеpацию по удалению опухоли позвоночного канала. Но и эта операция не привела к существенному изменению состояния художника.
В марте 1927 года художник получает разрешение Наркомпроса выехать в Германию для дальнейшего лечения в клинике Ферстера, но поездка не состоялась.
Измученный организм оказался не в силах сопротивляться инфекции. В конце мая, после поездки на дачу к А.Н.Толстому, художник заболел пневмонией, приведшей к летальному исходу.
Сложно предполагать какая именно опухоль так долго беспокоила художника, откуда она исходила, была ли злокачественной или доброкачественной, какова была её точная локализация. Одно можно утверждать смело: ещё в начале такого недавнего XX века медицина обладала весьма скудным спектром диагностических мероприятий для уточнения заболевания. А также то, что хирургическое лечение в данном случае только ухудшило состояние больного (боли не купировались, но присоединился нижний парапарез и тазовые нарушения).