– Мито, расскажи, как ты пришел к тому, чтобы стать архитектором?
– В моей семье много архитекторов, поэтому родители особо не спрашивали меня о моих желаниях, а просто сказали: «Иди, учись». Конечно, я не сразу понял, что это мое, а только после того, как пошел работать. Во время учебы в техникуме я проходил практику у Бориса Уборевича. Я благодарен ему, что он не стал отказывать, взял меня к себе на практику, а впоследствии и на постоянную работу. Четыре года я проработал в Моспроекте-4, а еще после четырех лет уже самостоятельной работы, окончательно втянулся в процесс, вник в детали и стал получать удовольствие от дела. Произошел некий щелчок и все встало на свои места. Понимаю теперь, что мои знания так или иначе трансформируются и помогают мне шире видеть то, чем я в принципе занимаюсь. Выработался системный подход к работе. Не факт, что я буду архитектором всю жизнь, но все, что я знаю, помогает мне часто видеть не так, как видит это основная масса людей. Из-за этого меня не берут на работу (смеется).
– А где бы ты хотел работать?
– У меня друзья работают в оргкомитете по подготовке чемпионата мира по футболу в отделе безопасности. Поскольку я архитектор, я хорошо знаю планировочные структуры спортивных объектов, понимаю планировочную структуру городов, чувствую, как с этим надо работать. Не понаслышке знаю, как работает вся фанатская футбольная среда. Я сам не раз ходил на матчи и знаю, как можно обеспечить безопасность на стадионах, и то, как проносятся запрещенные предметы. Мои знания могли бы помочь в правильной организации безопасности. Но им не нужен такой человек, значит, буду с ними работать другим образом. Жаль, возможность поработать на чемпионате мира бывает раз в жизни, но волонтером мне бы не особо хотелось. Я бы попробовал. Я такой человек, если мне интересно, я пробую: да – да, нет – нет. От меня не убудет.
– Помимо МАРХИ, я знаю, ты закончил еще и техникум?
– Да, я отучился в московском Колледже Архитектуры и Менеджмента в Строительстве. У меня два образования. Все, что я знаю – это техникум и практика. Когда я учился в институте, я уже работал, поэтому мало времени уделял учебе. Но основные навыки приходят через практику. Через руки ты все понимаешь, нащупываешь. Это то же самое, что обжигать горшки в теории. Пока сто штук не сделаешь, не поймешь процесс. Практика давала мне возможность оттачивать свои навыки, что очень важно.
– На чьих работах ты учился?
– Есть люди, к которым я отношусь с искренним уважением и особым почтением. Нас не всегда связывала работа и моими учителями являются не обязательно архитекторы. Порой совершенно незнакомый человек может сказать что-то, что мне будет понятно, важно и я услышу, пойму, почувствую и приму для себя, как урок. Моим учителем может быть любой. Даже глупый человек, если в его рассуждении есть, по моему мнению, здравое зерно.
– А есть люди, которые являются для тебя авторитетными?
– Человек, который мне искренне важен, которого я ценю и уважаю – это Андрей Владимирович Боков (российский архитектор, доктор архитектуры, Генеральный директор ГУП МНИИП «Моспроект-4» (1998—2014), Президент Союза архитекторов России, академик Российской академии архитектуры и строительных наук – прим. авт.). Он был директором Моспроекта-4 и целый год мне довелось поработать в его творческой мастерской. Так или иначе, в каких-то вопросах я советовался с ним. То время, которое он мне уделял, было для меня очень важно. Он – один из значимых людей в моей жизни. Именно в профессиональном плане. Он очень хороший архитектор и управленец. Что бы он не делал, у него есть четкая позиция, он ей следует, идет вперед, развивается. Для меня это всегда было важно, и я на это смотрел. Управлять институтом – дело не простое.
В институте у меня был один из учителей, который меня направлял при поступлении и впоследствии – Кудряшов Константин Владимирович. Его достаточно скоро не стало, но он вложил в меня очень верные мысли в плане подхода к анализу при проектировании.
Ну, и конечно, мой дедушка. Его не стало, когда мне было одиннадцать лет. Он проводил со мной очень много времени. Он был человеком, который сформировал мою заинтересованность к жизни, стремление к развитию, к путешествиям, ко всему новому, к книжкам, к женщинам (смеется).
Я тот, кто я есть, благодаря всем тем людям, которые меня окружают. Неважно хорошее или плохое они привносят в мою жизнь. Я во всем вижу позитив. Стараюсь по крайней мере.
– Как ты себя можешь охарактеризовать?
– Я — практичный зануда. Эмоционально сдержанный, порой излишне. Все анализирую. Могу принять все, даже хорошую новость, очень спокойно. Часто мыслю позитивно через негатив. Принимаю какую-то ситуацию, что она может не сложиться, и я к этому готов. Поэтому я никогда не расстраиваюсь, если что-то идет не так.
– Когда попадаешь на твой сайт, складывается ощущение, что ты очень гармоничная личность.
– Скорее самодостаточная. Вообще я крайне редко слышу какой-то фидбэк на свой сайт, сомневаюсь, что его вообще кто-то читает. Может потому что я не особо медийная личность. По крайней мере, я не считаю себя медийной личностью.
– Подожди, ну ты же работал на ТВ, снимался не в одной передаче. Хочешь сказать никакой отдачи от этого не было?
– Нет. Вот я сделал несколько проектов и единственное, практическое и осязаемое, что я получил от этого – это поставщики. Я проверил людей, протестировал свои идеи. Заказчики, которые платят свои деньги, в большинстве случаев, никогда не закажут марокканскую кухню, это невозможно. Люди не готовы к чему-то настолько кардинальному в своей жизни, к таким переменам. Люди в большинстве своем идут по инерции. Привыкли вот у соседа так, я сделаю так же. Смелости не хватает у людей что-то менять вокруг себя.
У ребят, которым я сделал марокканскую кухню, жизнь поменялась. Квартира у них была грустная и очень обычная, так как люди они достаточно спокойные. А тут все взбодрились. Они благодарны, им очень нравится. Проект ради этого и существует. За чужой счет делают то, что я сам хочу. За 1,5 года мне довелось поучаствовать в 6 проектах. Зато теперь я не боюсь камеры.
– В каком стиле ты любишь работать?
– Интерьеры у меня достаточно жесткие. Некоторое время назад я перестал работать один. Познакомился со своей нынешней коллегой. До этого мне не хватало какой-то мягкости, а она привносит в проекты свою женскую энергетику. Пока мы не фотографировали совместные проекты, но даже то, что я сейчас делаю самостоятельно, уже трансформировалось. Мне нравится все простое и лаконичное. Для меня дизайн вторичен, самое главное – функционал. В связи с этим я немножко стал отходить от жилых интерьеров, занимаюсь в основном общественными. Пытаюсь себя развить в теме спортивных залов, которые связаны с функциональным тренингом. Мне нравится кроссфит и боевые единоборства. Мне не интересно проектировать “качалки”, они сейчас уже не актуальны. Тенденция такова, что интерес людей смещается именно в сторону узкопрофильных специализированных спортивных залов.
– В чем особенности разработки интерьеров для спортивных залов?
– Первое и основное — это функция. Второе — общее настроение: цвета и материалы. Некоторые ребята хихикают: «Что тут сложного? Штангу поставить!». На самом деле все не так просто, как кажется. Человеку нужно создать такую атмосферу, чтобы ему хотелось тренироваться. Помимо всего прочего, у меня есть идея, которая меня все не оставляет. Хочу сделать ресурс, посвященный архитектуре спортивных залов. На мой взгляд, это уникальная тема, ей никто не занимается. Она совершенно никак не озвучена. Спортивных залов строится много, они все разные. Выведение тематики на поверхность создаст в людях интерес к тому, чтобы посмотреть, что у друзей, что у конкурентов. Многие клубы и студии совсем мало информации дают о себе. Иногда на сайт заходишь даже фотографий толком на найдешь.
Когда у тебя больше информации, ты можешь смотреть и сравнивать. Это подхлестнёт людей популяризировать концепцию открытости спортивных залов. Например, в Европе и США все спортивные залы – это публичные компании в основном. Ты можешь даже отчетность проверить или особенность сети. А у нас возьми «Планету фитнес» или «World Сlass», там тебе ничего не скажут.
– Я читала, что ты так вдохновился работой над фитнес-клубом, что сам начал тренироваться.
– Да, я начал тренироваться, потому что начал строить спортивные клубы. Еще я понял, что спортивные залы работают на мое имя больше, чем жилье. Жилье практически никто не видит, а в спортивные залы ходит много людей. Они знают, что я это сделал. Или не знают. По крайней мере все видят.
К примеру, я сейчас построил своим друзьям спортивный зал для «Гонки героев» — Кроссфит Столица. Это очень популярная сейчас тема. А обратились они ко мне, благодаря тому, что я стал бегать в этих гонках. Я к ним приходил, представлялся, здоровался каждый раз, и мне хотелось поработать с ними в команде. Я целенаправленно шел к тому, чтобы сделать для них объект, и мне это удалось. Моя стратегия была выбрана абсолютно верно. Я сейчас строю спортивный зал и понимаю, что в этот зал будет ходить множество людей, и у них уже там 3 тысячи человек в группе в Вконтакте. Для меня спорт – это один из способов пиара. Я знаю тематику и мне интересно.
Не зная темы – не построишь. А я знаю практически все. Я изучаю все со всех сторон. В связи с этим и формируется соответственная стилистика. Я люблю, когда все просто, лаконично и открыто. Стараюсь использовать открытые материалы. Думаю, что у меня мужские интерьеры: жесткие и грубоватые.
– Какие цвета предпочтительны для тебя? Интересно узнать, как ты к белому относишься?
– Белый — сложный очень цвет. Все зависит от ситуации. У меня нет такого, что я работаю в какой-то определенной гамме. Пространство всегда диктует решение. Иногда, бывает, сделаешь картинку, а потом начинаешь выстраивать объем в реальности уже, а цвета не подходят. Приходится что-то менять, потому что ощущение создается другое. Объем, это как скульптора, слепил кусок – посмотрел. Общую форму представляешь, а детали уже набрасываешь по мере того, как формируется сам объем. Опять же в спортивных залах цвета всегда тоже разные. Смотря что строишь. Кроссфиты у меня – спокойные. Клубы единоборств — достаточно агрессивные. Многое зависит от освещения. В помещениях, где много света, я беру цвета более темные. Где мало света — цвета светлые, чтобы компенсировать его отсутствие.
Интерьер должен быть таким, чтобы создавалось ощущение, что он здесь всегда был. Если такое ощущение создается, значит интерьер правильный по всем параметрам: по цветам, материалу, деталям, по всему.
– Получается, что ты сейчас работаешь в основном с общественными интерьерами, нежели с жилыми?
– Мне жилье не очень нравится. За него, конечно, больше платят, но работать с ним сложнее. В силу сроков. Все, что общественное — динамично, а жилье строится годами. Еще и сильно развит индивидуализм.
Когда я строю офис, я проектирую бизнес-процесс. Прежде всего не только как это выглядит, это вторично, а сам процесс, структуру компании. В 2008 году у меня был проект: за три месяца мы построили объект в 1000 кв.м. Компания сократила свой штат на 40%, увеличив свой товарооборот и финансовый поток ровно в 1,5 раза, только за счёт изменения планировочной структуры. О чем это говорит? Та логистика, которая была заложена в офис, была исключительно правильной. Это было самое главное. Я проектировал в данном случае не столько пространство, я проектировал саму компанию. Есть архитекторы каких-то информационных систем. Я — архитектор процессов. Это мне нравится гораздо больше, чем «дизайнер интерьеров».
– А если говорить об искусстве. Какие тебе направления нравятся?
– Я люблю импрессионизм. Еще мне очень нравится карандашный рисунок. Живопись, если говорить простым языком, можно замазать, что-то сверху наложить, перекрыть. Линии ты никогда не перекроешь. Всегда видно руку. Для меня графика – один из любимых видов искусства. В связи с этим люблю граффити. Здесь не соврешь. Фотография – спорное дело. Я сам иногда снимаю в путешествиях. Совершенно не умею работать с моделями, в основном работаю с репортажной фотографией. Для меня интересна динамика кадра. Кино – одно из сложнейших искусств. Увлекаюсь промышленным дизайном, что-то мастерю руками из подручных материалов. Я бы хотел научиться рисунку, делаю граффити трафареты. Редко правда, но делаю. Недавно научился делать мозаику.
– Какие значимые события повлияли на тебя как на личность?
– Самое значимое событие – это было осознанный отказ от того, что у меня было, чтобы потом в полной мере это ценить. Я был очень юным, и это событие было для меня достаточно тяжелым. Но это сделало меня тем, кто я есть. Знаешь, внутренний надлом часто приводит к достаточно резкому переосмыслению в жизни. Начинаешь как-то под иным углом на все смотреть, осторожно, с оглядкой, а образованную пустоту заполнять творчеством и развитием, причем это очень мощный стимул.
Не то чтобы я отказался от какого-то семейного дела, в семье у меня нет никакой архитектурной преемственности. Каждый сам все начинает. Но у меня был такой период, когда моя жизнь могла сложиться иначе. Возможно, у меня были бы другие связи, финансовые возможности, семья, взрослые дети по 10 лет. Но в силу определенных обстоятельств я все делаю сам. Для меня это ценный опыт. Вопрос «Кем бы я был», если бы у меня был другой стартап? Возможно, у меня было бы другое мироощущение. Я об этом всегда помню.
– Скажи, а твой характер, темперамент насколько помогает или мешает тебе в работе?
– Мне приходится с ним работать. Я очень категоричен, но, в целом я достаточно сдержанный. Я понимаю, что я не хочу не под кого подстраиваться. Я живу так, как мне это комфортно. Если я под кого-то подстраиваюсь, значит мне это нужно. Я очень самодостаточный и это, порой, мне мешает. Читал фразу, дословно уже не помню: «Если человек достигнет определенной внутренней гармонии, то сможет построить отношения с любым человеком. Но достигнув подобного уровня, строить взаимоотношения, ему уже становится просто не интересно». У меня приблизительно все точно также. Я могу найти язык практически с любым адекватным человеком. Вопрос в том, что не всегда хочу.
– Ты привык планировать что-то на будущее или живешь здесь и сейчас?
– Все по-разному. Есть дела, которые нужно планировать. А есть какие-то решения, которые необходимо принимать сейчас. Это из серии, когда ты приходишь на собеседование к HR специалистам, и они спрашивают:
– Кем вы видите себя через пять лет?
– Коллеги, я вас неделю назад еще знать не знал. Как я могу сказать, что мы с вами будем делать через пять лет? Может мы с вами и двух дней не проработаем! (смеется).
У меня есть свои собственные идеи и мысли, которые я пытаюсь двигать. Будет – не будет, получится – не получится. Бывает иногда моменты, ты их знать не знал. Как-то с ними столкнулся и подумал: «О, классно!» Начал развивать это, хотя неделю назад и не предполагал вообще, что такое может быть. Как знать? Если мне интересно, я просто беру это и делаю. Не интересно, я не делаю. Загадывать… не очень люблю.
Если Вам пришлась по душе данная статья, то приглашаем Вас посетить сайт и оставить свое мнение в комментариях.
http://naturilife.ru/article/sreda-obitaniya/arkhitektor-protsessov/
