В салуне все ходило ходуном. Бармен, наученный горьким опытом, не высовывался из-за стойки. Пятеро гномов, ругаясь на чем свет стоит, играли в карты. Безусый джентльмен тщетно уговаривал мисс Лили подняться с ним наверх. Трое джентльменов постарше сосредоточенно били в углу четвертого, так и не сумев прийти к согласию по поводу некоторых аспектов трактовки древних хроник. По лестнице, ведущей на второй этаж салуна, неторопливо спускался Билли Мак Эван, также известный как Бездомный Рейнджер.
Сидевший возле самой стойки эльф поднял голову и с интересом взглянул на него. Билли заметил этот взгляд и, перемахнув через перила, приземлился возле остроухого. В его руке будто бы сам собой возник смит-и-вессон. Мак Эван был очень быстрым стрелком и здесь его все знали.
– Эй, перворожденный! – заносчиво сказал он. – Мне не нравится, как ты на меня смотришь! Наверное, думаешь, что ты чем-то лучше нас всех?
– Нет, я не думаю об этом, – вежливо ответил эльф. – Иначе я вряд ли сидел бы здесь.
– Клянусь копытами моей лошади, которая сдохла в позапрошлую среду, ты должен выпить со мной, если уважаешь меня! – воскликнул Билли Мак Эван. – Будешь пить? Или ты не мужчина? Сдается мне, перворожденный, ты боишься, что я перепью тебя!
– Убери свой смит-и-вессон, дунадан, – промолвил эльф. – Я буду с тобой пить, если ты этого действительно хочешь.
– Смертник! Самоубийца! – пробурчали гномы, не отрываясь от игры.
– Билли, ты сошел с ума! – громко сказала мисс Лили. – Зачем тебе это нужно?
– Вы все слышали! – воскликнул Билли Мак Эван. – Клянусь копытами моей лошади, я перепью этого эльфа. Проигравший платит за все!
Эльф казался абсолютно трезвым, но и по лицу Билли никак нельзя было сказать, что он только что прикончил бутылку виски. Бармен носился туда-сюда, словно ему поджаривали пятки. Мисс Лили, надув губки, возлежала на пианино. Безусый джентльмен, так пылко уверявший её в своей любви, перебрался поближе к стойке, за которой расположились Билли Мак Эван и остроухий, так и не соизволивший назвать свое имя. Сказать по правде, его имя абсолютно никого не интересовало всерьез. Кожаные мешочки, туго набитые золотым песком, то и дело сдвигались от одного гнома к другому. Трое джентльменов, оставив в покое своего оппонента, убежденного их весьма весомыми аргументами, заказали себе чистый виски и присоединились к прочим зрителям.
– Клянусь копытами моей лошади! – смеялся Мак Эван, опрокидывая очередной стакан. – Я напою тебя, Перворожденный, так, что ты не сможешь встать со стула!
– Пожалуй, я бы поставил на Мак Эвана десять унций, – сказал один из джентльменов постарше, скручивая черуту.
– Пожалуй, я приму вашу ставку, – отозвался другой джентльмен, также весьма болезненно относящийся к еретическим трактовкам некоторых мест священных писаний.
– Эй, дунаданы! – послышалось от стола, занятого гномами. – Мы хотим поставить десять на эльфа.
– Эй вы там! Играли тихо в карты – и дальше играйте, – крикнул Мак Эван. – Еще чего! Даже если этот остроухий призовет на помощь всю свою магию, у меня хватит сил перепить его и еще останется на пучок гномов!
– Джентльмены, пожалуйста, два шага назад, – вежливо попросил эльф. – Боюсь, что мой соперник может забрызгать вас, когда лопнет.
– Мы готовы ставить на эльфа три к одному, – продолжил гном, ничуть не смущенный заявлением Билли Мак Эвана. – Кто-нибудь примет ставку? Тридцать унций против десяти.
Безусый джентльмен махнул рукой.
– Я принимаю. Десять унций на Мак Эвана. В самом деле, вдруг в мире случится чудо!
Билли хмуро глянул на него, однако мисс Лили тут же вскочила и, прощебетав: «Душка, душка Билли, не сердись на этого сосунка, но не стоит твоего внимания!», плюхнулась Мак Эвану на колени.
– Помилосердствуйте, джентльмены! – взмолился бармен спустя еще два часа. – Мы не можем работать всю ночь, к тому же это последняя бочка виски!
– Я напою этого эльфа! – прорычал Билли Мак Эван. – В сосиску! В лежку! В стекло! В десять тысяч мертвых хоббитов!
– Джентльмены, я прошу вас! – вскричал бармен. – У нас больше нет виски!
– Нет виски ? Достань! Ты бармен, я клиент! Ты должен мне обеспечивать! – заявил Мак Эван и пальнул для острастки в потолок. Со второго этажа донесся дикий женский визг.
– Конечно… – пробормотал устрашенный бармен. – Сейчас же. У меня где-то еще было… Что-то…
И он снова нырнул под стойку. Раздался хруст и треск, словно он отдирал доски.
– Это еще цветочки, осро.. остроухий! – пригрозил Билли Мак Эван. – Щас нам примисут… принесут. Щас ты у меня увидишь ягодки!
Когда же голова бармена снова замаячила на фоне пустых бутылок, а на стойке появился странного вида расписной глиняный кувшин, о ягодах речи уже не шло. Билли Мак Эван крепко спал под столом, а безусый джентльмен расплачивался с гномами, сетуя на то, что в нынешние несчастные времена чудеса на земле стали редкостью.
– Что я вижу? – воскликнул эльф. – У вас есть красное валинорское! Несите, скорее несите. Я с удовольствием выпью его за здоровье этого уважаемого джентльмена. Он платит.
И носком сапога он аккуратно пошевелил спящего под столом Мак Эвана. Билли всхрапнул и перевернулся на другой бок.
