— Леонид Геннадьевич, как вы считаете, среднестатистический гражданин в регионах готов потреблять интеллектуальный продукт?
Леонид Парфенов: Нет никакого "народа", "среднестатистического гражданина", "средней температуры по палате", все это ерунда собачья! Мы живем в очень многослойной стране, это большая проблема потому, что отсутствует национальный консенсус.
Почему еще спорят про Сталина? Потому что это все еще современность. Мы не та страна, в которой уже решены фундаментальные вопросы истории и о них больше не дебатируют. В Германии нет ста шестидесяти мнений о Гитлере, а у нас есть сто шестьдесят мнений о Сталине.
Что же до интеллектуального продукта... Несколько лет назад у меня в Перми был творческий вечер, и самый большой концертный зал города, ДК им. Солдатова, был переполнен, люди стояли в проходах. Марат Гельман практически в одиночку устроил там музей и понаставил объектов современного искусства по городу. И это не всем нравилось, и об этом все говорили в Перми на пятой минуте знакомства.
В Екатеринбурге никто не говорил о современном искусстве, в Петербурге никто не говорил о современном искусстве, в Москве мало кто говорил о современном искусстве, а в Перми об этом говорил каждый.
Есть Бильбао, где Музей Гуггенхайма — главная городская достопримечательность, и Пермь — два места на Земле, где все говорят о современном искусстве.
Неважно, в Бирюлеве или в Челябинске — люди реагируют на интересное. Если что-то их захватывает, они не задумываются над тем, абстрагировано это от их многоэтажки, рабочего места и магазина "Пятерочка" или нет.
У меня были очень массовые проекты — "Старые песни о главном", да те же "Намедни 61—99". Я не считаю, что есть заведомо готовые к "культурному продукту" потребители, а есть заведомо неготовые.