«Узнав о возможном сокрытии ДТП с участием комбрига, в котором тяжкие телесные повреждения получил военнослужащий, Ольга Решетилова отправилась на юг.
Она собрала не только доказательства и показания свидетелей о самой аварии, но и явные свидетельства того, что событие пытались «замять». Пострадавшего, который истекал кровью, увезли в соседний район за 70 км, игнорируя больницу рядом, а потом еще и отправили задним числом в отпуск. Рядовому приказали молчать и не выдавать комбрига, а свидетелям звонили с угрозами, когда информация о ДТП начала выходить наружу», - пишет Ольга Решетилова на сайте Insider
Результатом работы журналистки стало начало уголовного производства - она смогла убедить военнослужащего написать заявление о преступлении.
В больнице
«Я вам одно могу сказать: обстоятельства травмирования этого человека очень и очень странные. Травмы никак не совпадают с тем, что он рассказывает», - бросает через плечо врач реанимации Новокаховской больницы и быстро сбегает вниз по лестнице. Бежать за ней нет смысла - она явно дает понять, что больше ничего не скажет.
Мужчина, о котором расспрашиваем, - Дмитрий Савченко, 1978 г. р., военнослужащий, водитель 1-го расчета 2-й батареи гаубичного артдивизиона 57-й отдельного мотопехотной бригады.
8 октября до 8:00 рядовой должен был явиться с свою военную часть, расположенную у с. Раденск Цюрупинского района Херсонской области. Но не явился.
Позже оказалось, что в 11 утра того же дня неизвестные лица доставили Дмитрия Савченко в больницу Новой Каховки, которая в 70 км от Раденска.
Врачи констатировали у него черепно-мозговую травму (перелом черепа в двух местах) и кровоизлияние в мозг, в тяжелом состоянии он сразу был направлен в реанимационное отделение. По крайней мере, об этом свидетельствуют записи в журнале приемного отделения больницы. (Записи в нем воочию видела автор материала и свидетели, которые были с ней. Но зафиксировать на фото документ в больнице не разрешили, - ред.).
Пообщаться с медсестрой, которая зафиксировала прием Савченко, Мариной Пинчук, нам не удается - сегодня не ее смена. В больнице нам сообщают, что 19 октября из Новой Каховки Дмитрия Савченко перевезли в Одесский военный госпиталь, а со всеми остальными вопросами настойчиво советуют обращаться к военную части, где проходит службу Дмитрий.
Как родные искали пропавшего Дмитрия
В военную часть А1736 (57-й отдельной мотопехотной бригады) уже дважды ездили родные Дмитрия. Мы встречаемся с ними на окраине с. Раденск, на заднем дворе местного магазина. Они уставшие и раздраженные, на момент нашей встречи родственники уже третий день безрезультатно пытаются выяснить, что случилось с их Дмитрием.
«Вечером накануне, 17 октября, мы были с Димой у мамы, потом зашли к другу, а где-то около 9-ти он пошел домой. Ничего не пили, Дима уже полгода не пьет алкоголя», - рассказывает брат Дмитрия Савченко Александр.
Вся семья Савченко проживает в маленьком с. Абрикосовка Цюрупинского района Херсонской области, занимается выращиванием фруктов. Свой сад есть и у Дмитрия, но в июне этого года знакомый уговорил его подписать контракт с 57-й бригадой.
«Первое время Дима говорил, что ему скучно, а затем раззнакомился с ребятами, получил свой КРАЗ - и ему очень нравилась служба. Ждал уже выезда в АТО», - рассказывает мама Любовь Петровна.
«Если бы с ним такое на войне произошло, то как-то бы уже морально были готовы к тому, а так здесь, у дома ... просто шок», - добавляет брат.
Обычно утром в 6:10 Дмитрий садится на автобус, который останавливается прямо у его дома в Абрикосовке. Чуть больше, чем через час, автобус прибывает в Раденск, на окраине которого и находится расположение бригады, останавливается недалеко от железнодорожного переезда. Отсюда до контрольно-пропускного пункта бригады - до километра пешком: через переезд, а затем по грунтовой дороге. Почти часа времени контрактнику Дмитрию Савченко всегда хватало, чтобы дойти до части, переодеться в военную форму, написать жене в «Вайбере», что уже на месте, и в 8:00 быть на построении.
18 октября, по словам жены и брата, Дмитрий, как всегда, поехал автобусом в 6:10. Впрочем, сообщение о том, что доехал, от Дмитрия Ирине так и не поступило.
В течение дня жена периодически набирал номер Дмитрия, но его телефон был отключен. СМС о том, что Дмитрий появился на связи, пришло Ирине около 10 вечера, и она сразу позвонила мужу. Тихим и очень усталым голосом Дмитрий ответил, что находится в Новой Каховке в командировке.
На следующий день утром Дмитрий сам позвонил жене и маме, еще раз подтвердил, что по работе находится в Новой Каховке. На замечание Ирины, почему так, без предупреждения, он сказал: «Ты же знаешь, где я служу». С того времени и до момента написания этого материала номер Дмитрия в сети не появлялся.
Родные Дмитрия так и были бы уверены, что он в командировке, если бы случайно знакомый мамы, местный житель, который не имеет отношения к военной части, не сообщила ей, что с Дмитрием произошли неприятности.
Вечером 19 октября напуганные родственники Савченко приехали в военную частб, узнать, что с Дмитрием и где он. Однако дальше КПП их не пустили, а к ним вышел только один из офицеров дивизиона, в котором служит Дмитрий, имя которого родные не могут вспомнить.
«Мы ждали минут сорок. Наконец вышел к нам этот командир. Он, промямлив что-то непонятное - то ли Дима в командировке, то ли в больнице. А потом просто развернулся и ушел», - вспоминает Любовь Петровна.
Через некоторое время, говорит она, на КПП вышел и. о. начальника медицинской части бригады Богдан Калмыков, который и рассказал родным, что Савченко был в больнице в Новой Каховке, а на момент разговора его эвакуируют в Одесский военный госпиталь. Никаких других подробностей он не сообщил.
В тот вечер брат Александр Савченко все-таки решил написать заявление в отделение полиции в Олешках (Цюрупинске) об исчезновении брата.
На следующее утро, в субботу, 20 октября, семья Савченко снова отправилась выяснять, что случилось с Дмитрием. Сначала повторно приехали в военную часть, где на этот раз, вспоминают, к ним вышел заместитель командира бригады по морально-психологического обеспечению Андрей Зборчий вместе с командиром дивизиона Андреем Гафаровым.
«Зборчий сказал нам, что Дима с 16-го числа находится отпуске. Что был в больнице в Новой Каховке, а сейчас в отделении интенсивной терапии в Одессе. Гафаров же все время повторял, что ничего не знает, потому что был на полигоне. И еще что-то сказал о «мы своих не бросаем»», - рассказывает мама.
«Как он может быть с 16-го в отпуске, если еще 17-го он как ни в чем не бывало ездил в бригаду и 18-го поехал снова? Неужели он нам ничего не сказал об отпуске?», - удивляется жена.
«Тем более он планировал, что пока не будет брать отпусков, а пойдет весной, специально, чтобы привести в порядок сад», - подтверждает Любовь Петровна.
С «замполитом» Зборчим мама и жена Дмитрия этого дня, 20 октября, увидятся еще однажды при странных обстоятельствах.
Одновременно с КПП бригады они выехали к Дмитрию, в Одесский госпиталь, расстояние до которого составляет более 350 км. Женщины рассказывают, что когда они зашли в реанимационное отделение, где находился Дмитрий, дежурные врачи их сначала не пускали, объясняя это тем, что «у Дмитрия сейчас находится сослуживец, и они что-то пишут». Каково же было их удивление, когда из палаты Дмитрия вышел тот самый Андрей Зборчий, который несколько часов назад общался с ними на КПП бригады.
Но еще более странным, по словам мамы и жены, было поведение самого Дмитрия. «Когда он нас увидел, то якобы обрадовался нам, - вспоминает жена Ирина. - Но видно было, что он какой-то растерянный, может, под действием сильных препаратов».
Дмитрий успел рассказать родным, что шел к воинской части по обочине грунтовой дороги, услышал сзади сигнал автомобиля, обернулся, машина была уже близко, он отскочил, упал, а после этого ничего не помнит. «Когда мы начали спрашивать, как такие травмы - перелом черепа в двух местах - могли быть от простого падения, Дима начал сильно нервничать и кричать, что мы его позором, для чего мы ездили в бригаду, ему там еще служить. На этом врач сказал, что ему нельзя нервничать, и нас вывели из палаты. Больше мы ничего от Димы узнать не смогли», - рассказывает Ирина.
Но главное было сказано. Дмитрий подтвердил, что около 7:30 утра 18 октября находился на грунтовой проезжей части недалеко от КПП бригады. В это время движение там довольно интенсивное - в 8:00 все военнослужащие бригады должны быть на бригадном построении. Поэтому найти свидетелей оставалось делом техники. И они нашлись.
Что же произошло?
Около 7:20 утра по грунтовой дороге на расстоянии до 100 м от КПП один за другим медленно тянулись два белых автомобили - ВАЗ-2102 (в народе «Жигули»-двойка) и ВАЗ-2106 ( «шестерка»). В каждой из машин находилось два человека - водитель и пассажир.
«Дорога там плохая, а у меня еще «зад носит», я ехал потихоньку, километров 20», - рассказывает водитель «шестерки». - Впереди меня «двойка», в зеркало я никого сзади не видел. А потом внезапно меня обогнал Land Cruiser и резко остановился. Я смотрю, а перед ним лежит человек».
«Я увидел, что Land Cruiser пошел на обгон «шестерки». Я еще подумал: «Дурак или пьяный». Ну он и подорвал того пешехода - парень такой в черном спортивном костюме, я уже видел его раньше, он или бегал здесь, что ли. Подорвал его на капот, тот, бедный, ударился затылком о капот и, как кукла, полетел метров четыре-пять вперед, я был сбоку, точно не могу сказать», - рассказывает водитель «двойки».
«Двойка» развернулась и подъехала к месту аварии.
«Ребята из «шестерки» выбежали оказать помощь, но из машины вышел комбриг и сказал: «Езжайте отсюда. Вы ничего не видели», - слышал пассажир «двойки».
«Из машины вышла девушка, белая такая, под каре стриженая и одевает перчатки, хочет оказывать ему помощь. Я им говорю: «Что вы чудите? Зачем вы его таскаете по земле? Вы убьете человека! Везите его на скорую! - эмоционально рассказывает водитель «двойки». – Ну, они его под руки, погрузили в «Ленд Крузер» и увезли».
По словам очевидцев, пешеход был в критическом состоянии, из ушей и рта шла кровь, он сильно хрипел и бессознательно пытался подняться.
«Я поехал на КПП и позвал врачей. Видел, что на помощь побежал медик, майор у нас такой есть. А мы поехали, потому что не было времени, нам надо было на построение», - говорит водитель «шестерки».
Пытаемся выяснить у бригадных медиков, оказывали ли они помощь пострадавшему мужчине.
Встречаемся с Богданом Калмыков, тем самым и. о. начмеда, который ранее ничего не мог рассказать родным об обстоятельствах происшествия с Дмитрием Савченко. Калмыков при нас звонит майору Шепелю, о котором вспоминали очевидцы. Майор подтверждает, что 18-го утром был вызов, ему сообщили, что у КПП человеку плохо.
Он и медсестра Виктория выбежали для оказания помощи, но на КПП им сказали, что помощь уже не нужна. Пытались медики выяснить, что и с кем случилось, как решен вопрос - ни Калмыков, ни Шепель не рассказывают.
Свидетели считают, что ситуация обязательно должны были видеть дежурные на КПП.
Выясняем, что в этот день в наряде на проходной были военнослужащие Черняк, Панченко, Голуб и Шевченко, все проходят службу в зенитно-ракетном артдивизиона 57-й бригады. Однако пообщаться ни с кем из них не удается, якобы все они поехали на выходные домой.
Те же очевидцы, которые согласились пообщаться, явно волнуются за свою безопасность. «Мне уже звонили серьезные люди, спрашивали: «Ты, бл@ть, кому говорил об аварии?!». «Поймите меня правильно, я за справедливость, но за себя тоже боюсь», - признается один из очевидцев.
В водителе Land Cruiser с военным номерным знаком 4222 А2 все свидетели узнали командира 57-й бригады полковника Юрия Головашенко, а пассажирка внедорожника - светлая девушка со стрижкой под каре - скорее всего, его сожительница, сержант Карина Питель.
Видеосъемка места ДТП. На видео видно, что авария произошла на песчаной дороге без камней и бордюров. Видео предоставлено автором.
Именно они, после совершения дорожно-транспортного происшествия не сообщили о нем в полицию и не вызывали медицинскую помощь, а по словам свидетелей, вместе с потерпевшим скрылись с места происшествия. При том, как утверждают военнослужащие, минимум пять бригадных реанимобилей были готовы к выезду, однако все они в тот день стояли на месте.
Пока выясняем обстоятельства случившегося с Дмитрием Савченко, из источников в военной службе правопорядка к нам поступает информация, что ВСП начала собственное расследование. Но сам Дмитрий продолжает на тот момент стоять на своей версии: упал и сильно ударился головой.
Почему повезли в Новую Каховку?
Между тем источники в полиции города Олешки, которая начала расследование по заявлению брата Дмитрия об исчезновении, рассказали родственникам, что опрошенные врачи в Новой Каховке сказали следователям, мол, Савченко нашли пьяным и избитым в новокаховском парке неизвестные люди и доставили в больницу.
Вообще вопрос с Новой Каховкой остается открытым: почему потерпевшего отвезли именно туда, за 70 км от места происшествия по плохой дороге, если совсем рядом находилась Олешковская больница или больницы Херсона?
Ответ на этот вопрос, по мнению автора, может крыться в фотографиях с официальной страницы 57 бригады в Facebook к посту о достигнутых договоренностях между бригадой и мэрией Новой Каховки о размещении в будущем пункта постоянной дислокации воинской части именно в этом городе. На фотографиях командир бригады Юрий Головашенко и мэр Новой Каховки Владимир Коваленко любезно ведут переговоры.
И хотя выделенное городским советом помещение бывшего колледжа маловато для размещения управления бригады и одного батальона, как уверяют нас офицеры из ОК «Юг», с которыми удалось пообщаться, это решение активно лоббировал и поддерживал сам Головашенко. Именно поэтому, как написано в посте, с мэром Владимиром Коваленко «было достигнуто полное понимание». Говорят, что в Новой Каховке у Головашенко есть свои бизнес-интересы, однако подтверждения этого факта у нас нет.
Но вернемся к потерпевшему. Сослуживцы Савченко, узнав, что он в больнице, приехали в Новую Каховку 19 октября во второй половине дня. Дмитрий рассказал им ту же версию, что и потом родным в Одессе: упал и ударился. Разговор оказалась непродолжительным, рассказывают друзья Дмитрия, потому что как раз в этот момент начиналась его эвакуация в Одессу.
Но военные заметили интересный факт: когда Дмитрия доставляли к военному реанимобиля, с ним рядом постоянно был человек спортивного телосложения в штатском, который загораживал Дмитрия от товарищей и мешал общаться.
Сокрытие преступления
Есть и другие обстоятельства, которые указывают на то, что комбриг Головашенко мог пытаться скрыть информацию о событии.
В частности, как рассказывает Дмитрий Харченко, командир расчета, где проходит службу Дмитрий Савченко, в 7:40 Юрий Головашенко телефону сообщил командиру дивизиона Андрею Гафарову, что Савченко на построении в 8:00 не будет, он появится в части после обеда.
Гафаров, в свою очередь, передал это командиру расчета. Именно поэтому об отсутствии Савченко на службе оперативный дежурный бригады уведомлен не был. Не было в тот день на построении и самого Головашенко.
Лишь около 15:00 того же дня поступил звонок из Николаевского военного госпиталя в адрес и. о. начальника медицинской части Богдана Калмыкова с запросом о том, действительно ли Дмитрий Савченко явояется военнослужащим 57-й бригады. Тогда и стало известно, что Савченко находится в Новокаховский центральной больнице с тяжелой черепно-мозговой травмой.
Кроме того, командир расчета, несмотря на слова «бригадного замполита» Зборчого о том, что Савченко с 16 октября в отпуске, утверждает, что никаких рапортов на отпуск Дмитрию не подписывал. «Более того, бригада сейчас проходит боевое слаживание, действует внутреннее распоряжение о том, что отпуска для военнослужащих сейчас возможны только в крайнем случае по семейным обстоятельствам, - отмечает непосредственный командир Савченко. - Я вам ответственно заявляю: ни я, ни командир дивизиона рапорт на отпуск Диме не подписывали. Мы видели этот рапорт. На нем есть только одна подпись - командира бригады Головашенко».
Как утверждают военнослужащие бригады, визуально на «Ленд Крузере» комбрига повреждений нет. Но многие очевидцы говорят, что видели, как внедорожник командира 19 октября притащили в расположение бригады на буксире и оставили в ремзоне. Были ли на автомобиле повреждения, или рихтовался он или нет, есть ли следы крови Дмитрия Савченко внутри автомобиля, очевидно, должно установить следствие.
Последнее слово - за Савченко
Собрав всю возможную информацию и убедившись, что травмы Дмитрий получил в результате ДТП, которое всячески пытаются скрыть полковник Головашенко и некоторые его подчиненные, еду в Одессу. Несмотря на все известные обстоятельства, без заявления самого Дмитрия Савченко отказываются публично говорить и давать показания свидетели, а ВСП не имеет оснований для отстранения Головашенко и его заместителя Зборчего от исполнения обязанностей на момент проведения расследования, это ставит под угрозу очевидцев.
Дмитрия только что перевели из отделения интенсивной терапии в нейрохирургию. Он выглядит очень истощенным и жалуется на плохое самочувствие. Говорит, что больше всего его сейчас волнует состояние здоровья, и чтобы полученные травмы не помешали ему в дальнейшем проходить службу в бригаде.
Предлагаю ему рассказать, что мне уже известно об инциденте, который с ним произошел. Дмитрий одобрительно кивает головой и молча слушает. Заканчиваю вопросом: «Что было на самом деле, Дмитрий? Вы помните?».
Некоторое время пострадавший молчит. Затем говорит:
- Ну, если есть свидетели... Хотя как их могло не быть, все же на 8:00 сходятся. ...Да и чего я его должен покрывать?
- Не знаю. А почему покрываете?
- Понимаете, я ему в глаза смотрел и слово дал.
Дмитрий рассказал, что 18 октября шел лицом к направлению движения по обочине проезжей части, как всегда, около 7:20, к КПП. Вдруг почувствовал сильный удар в спину. После этого почти ничего не помнит, очнулся уже в салоне автомобиля. Время от времени терял сознание, но успел зафиксировать, что его везут в Новую Каховку. Помнит, что комбриг все время договаривался с кем-то по телефону. Точно запомнил, что Головашенко звонил командиру дивизиона Гафарову сообщить, что Дмитрия будет не на построении.
«Пока мы доехали, в Каховке уже все были готовы нас встречать - и врачи, и какие-то люди... Нас ждали, - превозмогая боль, вспоминает Дмитрий. - Он не бил меня. Просто уговаривал, чтобы я никому ничего не говорил. Что он будет помогать мне... Понимаете, я в таком состоянии был, и дал ему слово».
Когда материал готовился к печати, стало известно, что Дмитрий Савченко написал заявление в полицию. Районным отделом Национальной полиции Олешек (Цюрупинска) возбуждено уголовное производство по ч. 1 ст. 415 – «нарушение правил вождения или эксплуатации боевой, специальной или транспортной машины, повлекшее средней тяжести или тяжкие телесные повреждения или гибель потерпевшего».
Поскольку статья касается преступления, совершенного военнослужащим, в ближайшее время дело должна истребовать военная прокуратура.
Что говорит комбриг
Юрий Головашенко был назначен командиром 57-й отдельной мотопехотной бригады в сентябре 2017 г. С тех пор неоднократно попадал в публичные скандалы. В мае 2018-го при участии общественности в бригаде был проведено анонимный опрос об уровне авторитета и лидерства командира бригады. Результаты показали, что Головашенко не обладает авторитетом среди своих подчиненных, не способен к коммуникации с личным составом и равнодушен к его потребностям.
Несмотря на это, высшим командованием вооруженных сил было принято решение оставить полковника в должности командира бригады. 13 октября, ко Дню защитника Украины, президент Порошенко наградил Юрия Головашенко орденом Богдана Хмельницкого.
Я обратилась за комментарием к Юрию Головашенко. Среди хамства и угроз, которые он выкрикивал в телефон, по сути можно выделить несколько фраз: «Согласно правилам дорожного движения я делал все возможное, чтобы оказать помощь пострадавшему. У меня нет рентгена в башке, я не знал, что ему нужен реанимобиль, он ходил и вел себя нормально». На другие вопросы я только услышала крик, советы «идти варить борщ» и обещания «написать обо мне тоже» и прокомментировать мою работу.
Что же, ждем. А пока будем внимательно следить, как продвигается уголовное производство, которое уже в ближайшее время должно быть передано в военную прокуратуру.