(глава 1 - ссылка)
Каждый из них сам по себе вышел из самолета, и каждый сам по себе оказался у ближайшей витрины какого-то магазинчика в зале прилета. Они стояли рядом и пару минут молча пялились на стеклянные полки, пока так же одновременно, не повернулись, друг к другу и вперились удивленными и радостными взглядами. -«Вась, неужели это ты?» - сказал Васечкин, кладя руку на крепкую шею старого друга. -«Я, сам не верю, Петя!», и он хлопнул товарища по плечу. –«Пойдем, посидим, где-нибудь». «Да, какой разговор!». «Ты, тут ориентируешься?» - «Ну, так, малясь». Они обнялись и молча двинулись вглубь аэропорта. «Я прошу, хоть ненадолго, Боль моя, ты покинь меня».
Небольшой рюкзак за спиной одного и спортивная сумка через грудь у другого, и какое-то неуловимое родство, ни во внешности, ни в комплекции, ни в выражениях лиц, но в чем-то большем, в чем-то неуловимом делало их, не то что близнецами, но очень схожими. Как два спортсмена одной команды, которые носятся по полю и на расстояние их различает только номер на спине. Они шли, не спеша, молча, скользя невидящим взглядом по идущим им на встречу людям, стоящим кучкам ожидающих и провожающих швейцарцев. Шли, каждый погруженный в свои мысли, воспоминания, но у обоих где-то в глубине души звучало: «Берег мой, покажись в дали. Краешком, тонкой линией. Берег мой, берег ласковый».
Петров вел уверенно, хорошо ориентируясь в лабиринте аэропорта. Видать, не впервой тут, мелькнула у Васечкина мысль, то тут же смылась под нахлынувшей волной школьного звонка. Он вспомнил, как они стояли с Петровым на школьной переменке в коридоре, как Петров, понуро подпирал стенку, влюбленно грустя и обижаясь за что-то на Машу, а он подбежал к нему, и спросил: «Ты за солнце или за луну?» и получив вялый ответ: «За луну.», закричит на весь коридор, а может быть и на всю школу6 «Молодец! За луну-за советскую страну» - и в это время их накрыл школьный звонок, и вся пионерия гурьбой побежала в класс. «Ах, до тебя, родной, доплыть бы».
Они сели за столик, в каком-то портовом ресторанчике, куда постоянно доносились декламации о прилетающих и улетающих рейсах. Пара кофе, какие-то печенье и сухие мужские взгляды. «А куда ты тогда пропал? Я думал, мы после лагеря в школе встретимся, а ты бац – с концами?» - пробасил Васечкин и с хитрецой поглядывая на друга. –«Да, сам не ожидал. У меня же отец военный был, помнишь? Его тогда, в такую таракань заслали, где до почты только по весне добраться. К тому же, тогда, как вернулся после сменны, меня чуть ли не на следующий день увезли, я и адрес твой не взял. Вот улицу твою помнил, а номер дома нет. Помню, как к нему идти, а какие цифры – хоть убей. Даже номер квартиры вспомнил – 46, а дома нет» - говорил Петров, а где-то в сердце ныло. «Где-то далеко, где-то далеко, идут грибные дожди».
«А сам-то, какими судьбами тут?» - решил перевести разговор Петров. «Да, по коммерции, а сам?» - не растерялся Васечкин. «Да так и сяк, есть работа для одного клиента – часы на аукционе купить. А вот, для себя, тоже планы есть. Всю жизнь мечтал на кафедральный собор Лозанны посмотреть». Васечкину стало неловко, что он не был так же откровенен и не рассказал другу, что приехал, за новыми образцами спортивного питания, для своей сети спортзалов. Чем дольше они разговаривали, тем больше они понимали, что ничуть не изменились. Открытый и умный Петров и прямолинейный и решительный Васечкин. «Не могу поверить, что это ты» - проговорил Васечкин, облокотясь щекой на ладонь. «Где-то далеко, в памяти моей, Сейчас, как в детстве, тепло. Хоть память укрыта, такими большими снегами».
«Слушай, а как там Маша, ты о ней что-нибудь знаешь?» - поинтересовался Вася, придав своему голосу обыденные нотки. В повисшей на несколько секунд паузе промелькнула былая ревность. Петя, смотря прямо в глаза другу проговорил, с не менее непринужденной интонацией: « Боюсь ошибиться, что сейчас у нее, не общался. Но год назад была замужем за каким-то итальяшкой, у них там какой-то модный бизнес». И не отводя взгляда добавил: «Но ты должен знать, после школы мы с ней поженились, почти лет семь жили, но не смогли. Дочь есть». Вася смотрел на друга застывшими глазами, а в душе его пело «Ты, гроза, напои меня, Допьяна, да не до смерти». А Петя, пытался догадаться, о чем же сейчас думает его детский корешь, и как эхо в него душе отдавалось – «Вот опять, как в последний раз, Я все гляжу куда-то в небо, как будто ищу ответа».
- Ты тут надолго? - Ну, на недельку, а там посмотрим, как дела пойдут. - Ты, где остановился. –Сейчас. И Васечкин полез в карман, откуда достал сложенный блокнотный листок с написанным на нем адресом и протянул его Петрову. - Да, это в нескольких кварталах, от моей гостиницы. Я хотел на велосипеде попробовать добраться, но ради тебя, готов подвезти на такси. - Не надо, ради меня, а то будем походить на тех фиолетовых, что там, в коридоре жались. Видел, когда шли? - Видел, но брось, кому ты тут с этим добром нужен. Лучше, давай вечером где-то посидим, -и Петров вернул листок с написанным на нем номером телефона. - Давай, у меня в 17 тут встреча по бизнесу, так что часов в 20 можно. Они встали из за столика и так же не торопясь пошли к выходу из-за аэропорта. «Прямо у реки, в маленьком саду созрели вишни, наклонясь до земли. Где-то далеко, в памяти, сейчас, как в детстве тепло».
Продолжение следует.
