Она резала себя, играла в русскую рулетку, лежала голой на льду и отмывала груду костей. Искусство Марины Абрамович – это проверка самой себя на прочность, смещение пределов контроля и радикально смелая выразительность. Необычная ретроспектива творчества Абрамович сейчас проходит в Палаццо Строцци во Флоренции. Выставка предлагает масштабную панораму того, что делала «бабушка перфоманса»: экскурс в ее творчество открывается через видео, фотографии, рисунки и объекты художника и – что особенно интересно – реконструкцию культовых перфомансов Марины.
Несмотря на то, что на перфомансы Абрамович можно смело ставить метку «не пытайтесь повторить в домашних условиях», группа художников воспроизведет самые яркие ее акции: невесомость, дом с видом на океан и другие. Рок-звезда современного искусства, бабушка перфоманса, живая икона – об Абрамович сложно говорить без пафоса: ни разу она не остановила перфоманс, даже когда она теряла сознание, а зрители резали ее ножом. Впрочем, это – не суперспособности, а гипнотическая уверенность в том, что она делает, мужество и усердная работа над собой.
Еще в 14 лет, когда Марина впервые попросила купить ей краски, она нашла им радиальное применение: выплеснув всю их смесь на холст, она подорвала петарду, показав – «процесс важнее результата». Начав с живописи: фигуративной и абстрактной, - Марина перешла к самому радикальному перфомансу, что требует не только мужества, но усердия и привычки: так, подготовка к сложному перфомансу – это особый процесс и временный отказ от «нормальной жизни». Если Марине требуется провести две недели на глазах публики без еды, готовой быть к этому нужно не только морально, но и физически.
«Знаете, что интересно? Сначала все сорок лет думают, что ты ненормальная, что тебя лечить надо, а потом ты получаешь признание. Надо потратить очень много времени, чтобы тебя начали воспринимать всерьёз», — с улыбкой говорила Абрамович. Вспоминаем самые опасные перфомансы Абрамович.
«Ритм 0» - один из самых страшных перфомансов Абрамович, который она провела в 1974 году. Идея его была проста — на шесть часов Абрамович дала зрителям полную власть над своим телом. Перед художницей на столе лежало 72 предмета: перья, спички, нож, гвозди, цепи, ложка, мед, мыло, кусок торта, соль, коробка с лезвиями, металлическая труба, скальпель, спирт и многое другое. Искусствовед Томас МакЭвили писал об этом перфомансе: «Все началось невинно. Кто-то повернул ее, другой потянул за руку, кто-то дотронулся уже более интимно. К третьему часу вся ее одежда была изрезана лезвиями, а к четвертому лезвия добрались и до ее кожи. Кто-то надрезал ее горло и пил кровь. С ней проделывали и другие вещи сексуального характера. Она была так вовлечена в процесс, что не возразила бы, если бы зрители захотели изнасиловать или убить ее».
Все перфомансы Абрамович строятся на этой бешеной энергетике, испытании прочности и границ контроля – на что способна я сама? Что могут сделать со мной другие? До какой черты готов дойти человек? Вскрывая глубинные пласты человеческой природы, Марина не останавливалась и выжимала «педаль газа» на полную мощность. Например, ее первый перфоманс «Ритм 10» – это игра с перочинным ножиком: художник по очереди брала один из двадцати лежащих перед ней ножей и быстро втыкала в пространство между пальцами, меняя нож после каждого пореза, а затем начинала всё заново – так она зафиксировала историю ошибок, которые повторяются снова и снова.
«Губы Томаса» - не менее поражающий перфоманс. Абрамович съедала перед публикой килограмм мёда, выпивала литр вина, разбивала бутылку, вырезала у себя на животе пятиконечную звезду, а потом ложилась на ледяной крест. Возможно, в этом есть и элемент автобиографии: Марина росла в странном миксе из коммунизма, которому ее родители-партизаны были преданы всей душой, самобытной балканской культуры и религиозных преданий своей бабушки.
«Перед глазами аудитории я не боюсь чувствовать себя старой, толстой, уродливой, я спокойно могу раздеться — потому что значение имеет только тело как инструмент, только концепция перформанса», — объясняет Абрамович.
Перфоманс «Смерть себя» можно считать своеобразным рассуждением о любви, близости и доверии: эту акцию Марина делала со своим возлюбленным, немецким художником Улаем — они соприкасались ртами, деля между собой один воздух, передавая друг другу кислород и выдыхая углекислый газ. Через семнадцать минут оба упали без сознания, а их легкие были переполнены углекислым газом.
Еще один совместный жест Марины и Улая – это «Невесомость»: возлюбленные стояли раздетыми в узком дверном проеме, позволяя любому желающему пройти, протискиваясь между ними.
Своими перфомансами Марина откликалась и на события в родной стране. Среди них – легендарное «Балканское барокко». Абрамович сидела на полу среди источавшей ужасный запах груды из 1500 окровавленных коровьих костей и методично соскабливала с них остатки мяса, напевая балканские мелодии — в память о жертвах Югославской войны. В интервью британской The Guardian Марина Абрамович тогда сказала: «Когда люди спрашивают меня, откуда я родом, я никогда не говорю, что из Сербии. Я всегда отвечаю, что я из страны, которой больше нет».
Перфоманс для Абрамович — это особый ритуал, где тело – это инструмент: оно рассказывает о смерти, доверии, любви, очищении, покое или силе духа. Художник объясняет, что в ходе перформанса превращается в другого человека – она подпитывается энергией публики и воспринимает боль совсем не так, как в обычной жизни. Ее работа – эзотерическое исследование человеческих возможностей, которое еще не закончилась: попав в канон «живых классиков», Марина продолжает свою сумасшедшую игру и обещает новый перфоманс к 2020 году.
Подписывайтесь на наш канал, если хотите знать who is who в современном искусстве.