Если бы я, скажем, был сталеваром, то о сборнике рассказов «Компромисс» я мог бы писать отстраненно. Но я, увы, журналист, поэтому о главное русской книге о профессии журналиста я пишу как бы изнутри.
«Компромисс» — это безусловно не просто путь существования талантливого гуманитария в несвободном обществе, но и метафора человеческого существования вообще. Но экзистенциальные проблемы мы оставим на потом. В конце концов, в этом мире умирать не ново, но и жить, конечно, не новей. Поэтому поговорим о конкретных жизнях Довлатова и его коллег, и жизнях Простакова с его коллегами.
Окружающая реальность Довлатова способствовала существованию именно компромисса. Прямой бунт гарантировал очень часто маргинализацию, чуть реже — тюрьму, совсем редко — эмиграцию. Поэтому люди были вынуждены жить, всё прекрасно понимая, но всё-таки жить.
Сейчас же всё совсем по-другому. Вопрос часто упирается в деньги и желание. Если ты такой хочешь жить не по лжи, а работать в журналистике негде (на самом деле, мест до сих пор полно), то для тебя открыты двери везде. Стоит ли тратить свою жизнь на борьбу за свободу слова, когда можно прожить комфортнее и беспроблемнее, оставаясь журналистом, разве, что не политическим? На прямой компромисс идут не вынужденно, а сознательно. Но нападения на журналистов, перманентная угроза тюрьмы — это та плата, которой расплачиваются сознательно отринувшие компромисс. Но это только их выбор. Ждать, что за него скажут «спасибо» не надо.
Итак, на выходе «Компромисс» — это абсолютно бессмысленная для современных российских журналистов книга. Тем более, она настолько заточена на советскую реальность 1970-х, что если человек не имеет маломальского представления, то большая часть обаяния книги пропадёт. Для современного журналиста (читателя) — это исторический документ и просто очень хорошая проза.