Проблема «сознание-тело» представляет собой череду вопросов, последовательно отвечая на которые есть вероятность прийти к ее решению. Антон Кузнецов обсудил эту проблему с профессором Вадимом Васильевым, предлагающим своё решение: концепцию локального интеракционизма, согласно которой сознание не является физическим, не супервентно на физическом, но при этом порождается мозгом и может каузально влиять на поведения без нарушения полноты физического мира.
Почему все решения проблемы сознания плохи
В своё время Дэвид Чалмерс произнёс ставшую известной фразу, что все решения проблемы «сознание-тело» плохи. Спустя четверть века, как эта фраза была произнесена, может показаться, что все решения не просто плохи, а стали ещё хуже. Тем не менее, вывод Чалмерса о том, что все решения плохи, можно воспринимать и в позитивном ключе: как приглашение к тому, чтобы поучаствовать в решении проблемы сознания.
Не может быть такой ситуации, что выдвинуто множество теорий, отвечающих на вопрос о сознании, и дело обстоит так, что нужно выбирать не между хорошим и очень хорошими теориями, а между плохими и очень плохими. Скорее всего, просто ещё не найдено хорошее решение. Чалмерс, зафиксировав эту особенность обсуждений проблемы сознания, как бы подтолкнул людей к тому, чтобы искать новые решения. За прошедшие с тех пор четверть века были предложены разные интересные концепции, причём не только американскими или немецкими авторами, но и российскими. Другое дело, что ни одна из них не стала мейнстримом. То есть если мы сейчас посмотрим на положение дел в социологическом срезе, то, возможно, окажется, что ситуация не улучшилась. Хотя, может быть, решения найдены, но ещё не вышли в публичное пространство.
Кажется, ситуация в современной философии сознания такова, что многие философы и учёные в какой-то степени разбились на группы по интересам, и что время больших баталий между разными лагерями ушло. Но вполне вероятно, скоро начнется новая активная фаза обсуждений. Отчасти это продиктовано самим устройством проблемы «сознание-тело»: люди не могут договориться о том, что это такое, как это решать и т.д.
О путанице вокруг проблемы «сознание-тело»
Как можно ответить на вопрос о том, что такое проблема «сознание-тело»? Изначально здесь существует путаница, которая связана в частности с тем, что многие, в том числе те, кто профессионально этим занимается, считают, что проблема «сознание-тело» — это какой-то простой, элементарный по своей структуре вопрос, на который можно дать одношаговый ответ. Это не так.
Второй источник путаницы связан с тем, что исследователи не всегда понимают отличия философского обсуждения проблемы сознания от экспериментально-научного. Можно очень четко зафиксировать различия. Естественно-научное, экспериментальное исследование сознания призвано ответить на следующий вопрос: какими свойствами должна обладать материальная система, чтобы у нее было сознание. А философский аспект проблемы сознания связан с уточнением онтологического статуса сознания — с уточнением того, что такое сознание. И уточнить этот онтологический статус можно лишь на фоне наших знаний и представлений о телесном мире. Поэтому когда мы уточняем онтологический статус сознания, мы неизбежно говорим о соотношении сознания и физической реальности. То есть коль скоро мы говорим о философии, проблема сознания и проблема «сознание-тело» — это синонимы.
Уточнение онтологического статуса сознания строится на онтологическом конфликте, который, как кажется, присутствует в этой проблеме. Конфликт заключается в том, что среди множества разнообразных объектов и свойств, которые нас окружают, есть объекты, события, процессы, которые совсем не похожи, например, на кружку или на стол, то есть которые нельзя потрогать или передать. Человек может передать другому стакан, но не может передать ему образ этого стакана у себя в голове. Получается, есть какие-то особые состояния, которые физическими параметрами не обладают, но при этом каким-то образом вплетены в структуру мира, который нас окружает, и непонятно, каким образом это все устроено.
Даже в примере, где сравнивается стакан и образ стакана, нужно дополнительно изучать вопрос: является ли ментальный образ стакана физическим или нет. Да, кажется, что это не физическая реальность, потому что уж очень стакан не похож на ментальный образ. Но известно великое множество ситуаций, когда кажущиеся непохожими объекты на самом деле тождественны. Само по себе несходство — это ещё не решающий аргумент в пользу того, что ментальные образы не являются физическими. Есть целая теория тождества ментального и физического, которая утверждает, что эти ментальные данности на самом деле просто процессы в мозге.
Является ли сознание физическим? И почему большинство философов так считают?
Является ли ментальное состояние сознания чем-то физическим? Кажется, что первое впечатление, которое говорит о том, что приватные данности, составляющие наш внутренний мир, не являются физическими, не ошибочное. Если под физическим мы понимаем так называемые публичные объекты, данные нам в чувствах, то ментальные состояния имеют не физическую природу.
Как тогда объяснить, что последние подсчеты указывают на то, что большинство современных философов сознания считают, что верна та или иная форма физикализма, то есть взгляд на природу сознания, который позволяет говорить, что сознание в некоторой степени или физическое, или каким-то образом может быть сведено к физическому?
К этим выводам их толкают оккамистские соображения, то есть соображения простоты. Мир, в котором будет всё физическое и ничего кроме физического, более просто устроен. И если можно редуцировать загадочные ментальные данности от физической реальности, то нам удастся построить более стройную онтологию. Кроме того, многим кажется, что физикализация внутренних данных позволит избавить их от налёта загадочности. Потому что если они всё-таки физические, то, значит, их можно изучать также, как мы изучаем другие физические объекты.
В этом можно уловить petitio principii, то есть то, что физикалисты предвосхищают основание. Они хотят, чтобы все было стройно, чтобы не было каких-то аномальных феноменов, а мир сознательных феноменов аномален для естественной науки. Следовательно они должны просто следовать своей цели и исключать все аномальное, непонятное и приводить к какому-то единому знаменателю.
На это физикалисты могут ответить: мы выбираем между двумя картинами мира. В одной картине мира нет этих загадочных сущностей, а во второй, где все более дезинтегрировано, они есть. При прочих равных условиях, как показывает опыт, верной оказывается гипотеза, которая следует второму принципу. То есть эта картина мира выглядит более правдоподобной. На этом основании мы и выбираем. Представьте, что происходит какое-то событие: вроде никого нет, и вдруг хлопнула дверь. Этому может быть много объяснений: например, можно предположить, что это ветер её закрыл, а можно выдвинуть какие-то совершенно фантастические объяснения, связанные с пришествием, например, невидимых инопланетян, которые подкрались, закрыли дверь и так далее. Это тоже объяснение, это тоже гипотеза. Но большинство, разумеется, её отбросят и будут искать более простую гипотезу, которая, скорее всего, и будет верной. Физикалисты могут рассуждать таким же образом, и здесь не будет круга.
С другой стороны, круг может заключаться в том, что, по базовому убеждению некоторых философов, в мире не может содержаться какой-то аномальной ерунды вроде сознания, эктоплазмы, бога, ангелов и много чего еще. Если у исследователя есть такая установка, тогда это действительно предвосхищение вывода. Но если рассуждать более осторожно и просто говорить, что в одном случае мир более однородный, а в другом менее однородный, то предвосхищения не происходит, мы просто говорим, что либо ментальное состояние сводимо к физическому, либо нет. Если они не сводимы, то мир более разнороден, если сводимы, то менее, и при прочих равных это более простая картина.
Ложность физикализма и его неверифицируемость
Какого рода должны быть аргументы, которые могут убедить людей, что сознание не редуцируется к нейрональным процессам, к мозгу, к поведению?
Выдвигалось много разных аргументов. Как ни парадоксально, кажется, самый простой аргумент, — отсылка к неверифицируемости тезиса о тождественности. Когда мы говорим, что ментальное состояние тождественно физическим процессам в мозге, оказывается, что очень сложно проверить, что, собственно, имеется в виду. Возможна интерпретация, что все сводится к корреляции, но корреляция и тождество — это не одно и тоже. Когда мы говорим, что ментальное состояние тождественно физическим процессам в мозге, мы не хотим сказать, что они просто скоррелированы, мы хотим сказать что-то большее. Но что — оказывается понять очень сложно. В других случаях, когда мы говорим о тождестве, очень легко проиллюстрировать или, как говорят философы, верифицировать то, что имеется в виду. Можно верифицировать, проверить тождество Утренней и Вечерней звезды посредством астрономического наблюдения и узнать, что это Венера. В отношении корреляции сознания и мозга этого сделать нельзя. Физикалист может возразить: так этого не надо делать, ведь те основания, по которым мы предпочитаем материализм, все равно сохраняются. То есть мы все равно можем иметь историю мира, которая по своей сути гомогенна, которая не включает в себя каких-то аномальных феноменов. И да, мы не верифицируем, что именно сознание является физическим, но у нас есть очевидная картина мира, которая всё объясняет без проблем.
Но проблема в том, что если какой-то тезис не верифицируем, то он либо ложен, либо бессмысленен. Конечно, тут знатоки вспомнят, что принцип верификации вроде бы давно был подорван, хотя это не совсем так. Когда одного из самых известных физикалистов и теоретиков тождества Дэвида Армстронга спросили: если в стиле Витгенштейна среднего периода сказать, что теория тождества ошибочна, потому что тезис не верифицируем, что вы ответите? Он очень показательно сказал: я вообще не принимаю во внимание принцип верификации. Некоторые философы всерьез к нему не относятся, потому что считают, что это возражение не опасно, так как верификация как принцип давно дискредитирована. Но посмотрим на теорему нашего современника, философа языка и эпистемолога Скотта Сомса, которая показывает проблемы принципа верификации, и мы увидим, что на самом деле рушится только косвенная верификация, а прямая — нет. Прямая верификация имеет отношение как раз к тезисам о тождестве, и на них принцип верификации действует. Если вы не можете показать, что конкретно имеется в виду, когда вы говорите о тождестве, значит, надо отбрасывать этот принцип, вот в чем дело.
Почему аргументы в стиле личного опыта, каких-то парадоксальных психических состояний, йогический практик и так далее не могут служить инструментом борьбы с физикалистской позицией? Потому что всякий такого рода опыт противники этой иллюстрации все равно будут толковать как какие-то физические процессы в мозге. Да, у вас есть этот необычный опыт — ну и что, ваш мозг в этот момент находится в каком-то необычном состоянии, откуда эти необычные психические состояния и берутся. Возможно, серьезным препятствием для физикализма были бы телепатия, телекинез, ясновидение и другие такого рода феномены, если бы только они не были связаны с какими-то физическими полями или чем-то ещё не открытым сейчас. Если бы мы допустили, что нет таких объяснений, которые сводятся к физическому, и тем не менее находили бы такого рода феномены, когда человек может проникать, например, в сознание другого без всякого физического контакта, то это было бы аргументом против физикализма. Но никаких серьезных оснований принимать существование этих феноменов нет.
Кто-то скажет, что даже наличие телепатических способностей и ясновидения не должно смущать физикалистов. Это просто очередная загадка природы. Раньше мы сталкивались с другими загадками природы, но не говорили о том, что это что-то сверхъестественное и аномальное, то есть действовали принципом научного объяснения и в итоге раскрывали физические по своей сути механизмы того, как это реализуется.
Что такое сознание. Сознание доступа и феноменальное сознание
Как еще можно выразить, что такое сознание, субъективные переживания? Нужно прояснить, что когда мы употребляем слово сознание в обыденном языке, мы обычно имеем в виду то, что философы на техническом языке называют сознанием доступа, — access consciousness. А философов интересует главным образом не сознание доступа, которое, кажется, можно функционально объяснить, и в отношении которого уже почти есть консенсус. Когда философы говорят об онтологическом статусе сознания, их интересует так называемое феноменальное сознание. Эта парочка терминов — сознание доступа и феноменальное сознание — придумана американским философом Недом Блоком. Феноменальное сознание или сознание в техническом смысле — это как раз субъективная реальность, совокупность кирпичиков, из которых складывается наш внутренний мир, и которые иногда называют на техническом языке “квалиа”. Это приватные, субъективные данности, вроде ментальных образов. Сфантазированный стакан — это пример такой квалитативной данности, такого кирпичика, из которых складывается наш внутренний мир, и онтологический статус которых философы хотят уточнить.
Чем отличается феноменальное сознание от сознания доступа? Ваше состояние для вас обладает качественными компонентами: могут быть цветовые, аудиальные, слуховые или другие компоненты. На это критики, отрицающие, что есть такая вещь, как феноменальное сознание, могут сказать: это просто способность презентации объективной реальности, никаких феноменальных характеристик здесь нет.
Если человек представит, сфантазирует, вспомнит стакан, это будет его ментальный образ. Он приватный, потому что он дан только ему, со стороны его никто увидеть не может. В данном случае он осознает этот приватный образ одновременно и в смысле доступа, то есть этот сфантазированный стакан доступен разным системам, подсистемам его организма, он может о нем что-то сказать, может как-то учесть его данность в планировании поведения и т.д. Если человеку скажут представить огромное красное яблоко, он представит красное яблоко и будет думать только о нем. Когда его попросят снова вспомнить стакан, он опять его вспомнит. Когда человек представлял яблоко, образ стакана никуда не исчез из его внутреннего мира, иначе он бы его не мог с готовностью опять извлечь. Он где-то был, но был в какой-то ментальной темноте, он был недоступен в тот момент, когда человек представлял яблоко. То есть он существовал как частица феноменального сознания, но находился вне сознания доступа. Вот почему можно их различать.
Серия вопросов о сознании
Вернемся к разговору о том, является ли сознание физическим. Некоторые философы, в том числе Вадим Васильев, с этим согласны, считая, что верифиционистский аргумент против физикализма действительно разбивает физикалистскую позицию. Тогда возникает следующий вопрос: при помощи этого аргумента можно показать, что материализм в отношении сознания ложен, но ведь из этого не следует, что феноменальное сознание существует. Физикалист может согласиться, что человек способен по-разному смещать своё внимание, что может появляться какая-то иллюзия сознания. Но что именно будет аргументом в пользу того, что человек не только знает, что у него есть феноменальное сознание, но что оно именно таково: не физическое и так далее?
Пока что мы решили одну часть проблемы, провели определенные различия, привели доводы, что сознание не является физическим. Но, может быть, это иллюзия — этого мы ещё не знаем. Дальше надо задавать новые конкретные вопросы и пытаться на них отвечать. Отвечая на вопросы, каждый из которых будет что-то уточнять в онтологическом статусе сознания, мы будем продвигаться к решению проблемы «сознание-тело». То есть мы должны, например, спросить: эти приватные данности порождаются мозгом или нет? Можно ответить на этот вопрос? Или эти ментальные данности принципиально независимы от процессов в мозге, и даже если мозг распадётся, и тело распадётся, могут ли они сохраняться, — и означает ли это, что у нас есть душа?
Порождается ли сознание мозгом?
Проблема сознание-тело не является одним вопросом о том, как сознание соотносится с телом, здесь мы можем иметь дело с чередой вопросов. Первый вопрос мы осветили: является ли сознание физическим. Следующий вопрос — порождается ли сознание мозгом?
Подавляющее большинство философов считает, что есть все основания считать, что да, порождается. Тут как раз играют роль окамистские соображения. В данном случае мы можем взвешивать две гипотезы: ментальные состояния либо не физические в сильном смысле слова, то есть ещё и не зависят от физической реальности, или в слабом смысле, то есть, хотя они онтологически не редуцируемы, не сводимы к физическим процессам в мозге, но тем не менее ими порождаются. Если мы сравним эти гипотезы, то увидим, что гипотеза с душой рисует мир более дезинтегрированным, менее цельным. По принципам простоты сознание порождается мозгом. Это более простая онтология.
Среди современных философов есть сторонники души, такие как Ричард Суинберн. Конечно, они не отрицают оккамистский принцип простоты. Но они говорят, что есть специальные аргументы, которые доказывают, что всё-таки надо признать душу, и приводят их. Но эти аргументы мало кого убеждают.
Не попадают ли сторонники материализма под действие своих же критических принципов? Потому что можно спросить: если сознание порождается мозгом, и этот вывод вызван окамистскими соображениями, можно ли это верифицировать?
Само понятие порождения относит нас к понятию причинности так или иначе, а утверждения о причинности, с чем соглашается большинство философов науки в частности, верифицируемы. Мы можем критиковать физикалистов на основании принципа верификации, который они проваливают, но сам тезис о том, что сознание порождается мозгом, является не только экономически выгодным, но он верифицируем, потому что каузальные отношения между сознанием и мозгом в общем не поддаются сомнению. Иначе нам придётся говорить, что каузальные отношения не верифицируемы в других областях, и это обрушит верифицируемость всей науки.
Супервентно ли сознание на мозге (физическом)?
Можно задать и более специфические вопросы, уточняющие онтологический статус сознания, — супервентно ли сознание на мозге. Супервентность — это особый вид отношения сознания, в данном случае, к материальной системе.
Представьте мысленный эксперимент: должны ли быть одинаковые внутренние миры у совершенно на молекулярном уровне одинаковых организмов? Если у них должны быть одинаковые внутренние миры, то сознание супервентно на физическом. А если нет, если тут нет необходимости, то не супервентно. Подавляющее большинство современных философов считают, что сознание супервентно на физических процессах. То есть если две системы идентичны во всех физических свойствах, то должны быть идентичны и в сознательном ментальном отношении.
Но не все так считают. Можно признавать так называемую глобальную супервентность, которая предполагает, что если взять одинаковые миры в физическом отношении, то они будут обладать одинаковыми ментальными состояниями, но при этом отрицать локальную супервентность. То есть если взять и скопировать конкретного человека в том положении, в котором он находится сейчас, продублировать все физические свойства, может оказаться, что его состояние сознания будет не тем же самым. То есть внутренний мир будет отличаться. Может быть, вообще непредставимо, что точно такой же конкретный человек в соседней галактике, занимающийся тем же, что и в нашем мире, обладает в чем-то отличающимся ментальными состояниями. Также как непредставим неквадратный квадрат, например. Но, наверное, большинство согласятся, что можно представить идентичных людей в физическом отношении, но с разными ментальными состояниями. В современной философии такие воображаемые существа называются “зомби”: зомби — это существо идентичное реальному сознающему организму, но у него всё темно внутри, у него нет внутреннего мира. Большинство философов скажет, что даже это можно представить, а раз так, то тем более тогда представимы более слабые случаи, когда внутренний мир есть, но немножко отличается. То есть большинство согласно, что это представимо. Это возможно хотя бы в метафизическом смысле, то есть в очень слабом смысле. Нас интересует другой смысл, то есть реальная возможность: если в самом деле дуплицировать, есть ли какая-то вероятность, что они будут отличаться? Часто встречается популярный философский аргумент, что этого не может быть, потому что не может быть. Но проблема в том, что есть известный аргумент, который показывает отсутствие этой локальной супервентности.
Влияет ли сознание на поведение? Загадка каузальных отношений
Вернёмся к вопросу, как сознание влияет на поведение. Если сознание — это что-то не физическое, то тогда может быть не понятно, как что-то не физическое может повлиять в нормальном, не сверхъестественном смысле на поведение. Еще в XVIII веке Дэвид Юм показал, и никто с тех пор не смог убедительно оспорить его рассуждения, что когда мы говорим о причинности, совершенно не важно, разнородны причина и действие или однородны — это не имеет никакого значения для каузальных отношений. То есть причинность может быть и между однородными, и между разнородными вещами, поэтому неважно, однородны или разнородны ментальные состояния. Главное, что они могут влиять. Если же вы говорите, что это загадка, то на это есть стандартный ответ: не менее загадочно влияние одних физических процессов на другие. Если с той же самой степенью настойчивости спрашивать о физической причинности, с какой спрашивают о ментальной причинности, о том, как сознание может быть причиной поведения, то окажется, что и физическую причинность никак невозможно объяснить.
Ответы на вопросы о сознании
Складывается следующая картина: во-первых, проблема «сознание-тело» — это скорее некоторый набор подпроблем, которые мы должны последовательно решать. Эти вопросы решаются в отношении специального технического понятия феноменального сознания. Первый вопрос: является ли сознание физическим? С точки зрения Вадима Васильева, нет, не является. Второй вопрос: порождается ли сознание мозгом? Ответ: порождается. Третий вопрос — это вопрос о супервентности. Хотя большинство философов скажет, что супервентно, Вадим Васильев считает, что сознание не супервентноОбоснование этого тезиса можно найти в в статье “Аргумент против локальной супервентности ментального на физическом” (Финиковый Компот, 2021). Четвертый вопрос: может ли сознание быть причиной поведения? Ответ: да. Важно понимать, что это не просто частные вопросы: проблема «сознание-тело» и состоит из этих частных вопросов.
Список вопросов можно продолжать. Можно вспомнить, к примеру, чалмерсовскую знаменитую трудную проблему сознания. Ее возможная формулировка звучит так: почему вообще у нас есть внутренний мир? Почему мы вообще не зомби? Почему у нас не все темно внутри? Этот вопрос тоже важен, и его тоже можно попробовать решить отдельно. Иногда трудную проблему сознания смешивают с проблемой «сознание-тело», но это неправильно. Этот вопрос, почему вообще существует внутренний мир, — это просто один из вопросов наряду с другими. Отчасти этот вопрос бессмысленный. То есть он хороший для того, чтобы начать рассуждать о сознании, но он не продуктивный в том отношении, что он так сделан, что ответить на него нельзя. И сам Чалмерс, который придумал его, скажет вам, что в некоторых случаях подобные вопросы звучат совершенно неестественно. Почему существует материя, например? Почему существует электричество? Почему существует гравитация? Хотя эти вопросы интересные, никто всерьез их не задает. А вот «почему существует сознание?» — выглядит как серьезный вопрос. Вероятно, всё-таки, это резонный вопрос, потому что сознание выглядит своего рода пятым колесом в телеге, то есть сознание кажется непонятным внутренним довеском. Если функция сознания не очевидна, но она должна быть, мы можем спрашивать, почему сознание существует. То есть это фактически вопрос о том, какова его роль, в чем его функция. Хотя можно понимать его по-разному. В случае с гравитацией, электричеством и т.д. этого контента нет.
Чтобы сложить окончательную картину, надо еще задуматься о том, нарушает ли влияние сознания на поведение принцип каузальной замкнутости физического, то есть действительно ли есть нефизические причины у физического поведения или нет. Представление о том, что если у физических событий есть причина, то этой полной причиной всегда будет какое-то другое физическое событие, часто еще называют принципом полноты физического. Физический мир для себя не требует чего-то еще.
Какая в итоге вырисовывается онтологическая картина? Если не физикализм, то что? Это не сильный дуализм, потому что сознание не субстанциально, а порождается мозгом. Это не идеализм. Здесь приемлем термин «эмерджентизм» — из физической субстанции возникает нечто нефизическое. Вадим Васильев отказывается от альтернатив дуализма, панпсихизма, физикализма и т.д. и предлагает локальный интеракционизм. Так называется совокупность решений, о которых шла речь в данном обсуждении.